Битва за хаос - [244]
Россия, как и Рим, не росла, а вырастала, начав арийской и языческой княжеской Русью и закончив вооруженным до зубов, но обветшалым и плохо проветриваемым скучным общежитием с тусклыми окнами под названием «СССР», населенным эстетически-отвратительной арийско-монголо-тюркской смесью, которая пила водку, ширялась наркотой, избивала жён и копила деньги на телевизор, чтобы посмотреть как встречают космонавтов и на «Запорожец» для поездок по воскресеньям на огород. И если Европа, начавшая формироваться на обломках Рима, восприняла от него пусть и не всё лучшее, но некие главные императивы, а пришедшее христианство во многом эти императивы облекло в само собой разумеющиеся истины, пусть и преломив их под углом своего мировоззрения, то развитие Руси напоминало детство талантливого ребенка оставшегося не только без родителей, но и вообще без всякого воспитательного начала. Ребенок был весьма способен, он довольно быстро учился, но ведь быстро учиться можно чему угодно — и хорошим вещам, и плохим. Можно впоследствии научиться дифференцировать хорошее от плохого, но далеко не всегда удается выправить последствия отрицательного влияния. Зигмунд Фрейд говорил, что самые важные события в жизни человека происходят в первые пять лет жизни.[423] С системологической точки зрения с такой формулировкой можно согласиться в том смысле, что на начальном этапе жизни системы проверяется ее устойчивость, ее способность к существованию вообще. И, что еще более важно, уже на этом этапе, по всей видимости, формируются аттракторы, т. е. некие финальные цели, финальные состояния.
Для начала, как это у нас заведено, мы рассмотрим в нужном нам контексте неживую открытую систему, которой опять будет уже знакомый нам телевизор. Сейчас каждый из них оснащен устройством дистанционного управления на инфракрасных лучах. По сравнению с размером и стоимостью телевизора, пульт — маленькое копеечное устройство. Но без него телевизор ничего не сделает. Вы нажимаете на кнопку, давая то или иное задание; в телевизор, точнее — на фотодатчик, посылается пакет импульсов в инфракрасном диапазоне, причем каждой команде соответствует свой пакет. В принципе, пульт должен содержать весь набор команд необходимых для управления, но иногда, из-за обилия таковых, на нем оставляют самые важные. В телевизоре импульсы детектируются специальным процессором, который управляет непосредственно исполнительными устройствами. Таким образом, связь в нашем случае одностороння, а работа самого пульта никак не зависит от работы телевизора — он может даже взорваться, пульту ничего не будет. Телевизор тоже может работать без пульта, но вы не сможете им управлять или сможете, но для этого вам нужно будет каждый раз к нему подходить. Та же самая неприятность ожидает вас в случае нарушения информационного канала, например, если кто-то залепит окошко фотодатчика жвачкой. Мелочь, но управление будет потеряно. Вот почему все империи имеющие заморские колонии, должны были обеспечить устойчивую связь с ними, а связь — это флот. Хотя бы потому, что 61 % поверхности Земли покрыто водой и вода эта почти вся формально ничейная. Нейтральная. В отличие от суши, где ничейная только Антарктида. Вот откуда идет знаменитая (и истинная!) формула адмирала Мехена: «кто владеет океаном, тот владеет миром».[424] За весь отслеживаемый период это правило не нарушалось ни разу. И самый сильный в мире флот — это совсем не то что самая сильная армия. Флот предполагает несравненно более высокий уровень организации самого государства. Сильная армия может быть у государств совершенно разного типа, мировой флот — только у наиболее экономически развитой страны, а просто сильный флот — только у высокоорганизованной нации. В ХХ веке таковой наличествовал у Англии, Японии, США и Германии. Ну и заметим, что наш пульт управления работает в одну сторону, т. е. посылает команды, а их действие мы непосредственно наблюдаем на экране. С колониями дело обстоит несколько по-другому. Их открывали и захватывали в первую очередь для вывоза сырья, а иногда и рабов, в метрополии или другие колонии. Скажем по-другому: в колонии посылалась информация, а из колоний шла энергия. И если вывоз сырья ничего опасного не таил, то работорговля требовала от «конкистадоров» специфического мышления и надлежащего состояния. Отход от того и другого, потенциально имел катастрофические последствия, которые и начали со временем сказываться. А пример с пультом мы привели чтобы показать: при нормальных отношениях метрополии и колонии колония никак не влияет на качество народа образующего метрополию, а команды на управление могут отдаваться только с метрополии и должны непременно выполняться.
Другое дело — континентальные империи, такие как Рим, Византия или Россия. Степень их открытости для взаимодействия с завоеванными территориями была несравненно выше чем у морских колоний, отстоявших на недели, а то и месяцы пути. У туземцев не было средств чтобы плавать в метрополии, тем более делать это в значительных количествах. Да и не пускали их туда, разве что для показа в цирках. Первый двух привез сам Колумб, чтобы Изабелла и Фердинанд не подумали что он их обманул. В дальнейшем туземцев возили разве что из колонии в колонию, как тех же негров — из Африки в Америку. И модель взаимодействия у них была совсем не такой. Да, метрополия воздействовала на колонии, но всегда наличествовала обратная связь и эта связь прямо зависела от качества колонии. Хорошо было Риму пока он подчинял земли на Апеннинах, включая в свой состав культурные народы равного с ними расового качества и усваивая их лучшие достижения. Вспомним, что первым царем Рима стал «латинец» Ромул, основавший этот город, но второй царь — Нума — уже был из этрусков и ничье достоинство это не оскорбляло. Первый раз Рим вплотную столкнулся с чуждым ему обществом когда вёл Пунические войны. Да, Карфаген был разрушен, это была самая великая победа Рима, но она же стала началом конца, ибо, как мы говорили, Рим теперь во многом принял на себя роль Карфагена, что привлекло в него межвидовой сброд с Африки и Азии. Расовых доктрин в Риме не было и теперь уже культурная и сексуальная экспансия цветных становилась вопросом времени. Отто Кифер пишет: «После покорения Римом Карфагена, Греции и Малой Азии в Италию хлынуло множество разных племен, смешиваясь с чистой римской кровью. Это было серьезное отступление от старых идеалов, так как империя строилась на солидарности старинных аристократических семейств. Кроме того, лучшая италийская кровь истощалась в постоянных жестоких войнах, а компенсировать утрату было нечем».
