Битва за Дарданеллы - [20]

Спустя сутки слева на траверзе российской эскадры из туманного далека медленно выплыла мрачная Гибралтарская скала.

– Ну, кажется, Атлантика позади! – перекрестились на кораблях.

И вот, наконец, знаменитые Геркулесовы столпы, которыми некогда означался предел Древнего мира. Высоченная утесистая скала, кажется, готовая вот-вот обрушиться на проходящие мимо корабли. На вершине ее среди облаков телеграф, то англичане зорко следят за возможной опасностью. Зеленый берег Андалузии касается узким песчаным перешейком гранитной глыбы Гибралтара. На севере синели горы Андалузские, на юге за проливом – африканские.

Пока корабли входили в местную бухту, мичман Броневский, верный привычке, помечал в своей записной тетрадке все увиденное.

– К чему тебе это, Володька! – окликнул его державший младшую вахту Ртищев. – Все равно академиком не станешь! Не по той дорожке пошел!

– А я для себя помечаю, чтобы на старости хладных лет было что вспомнить! – ответил тот, не отрываясь от карандаша.

– До хладных лет еще добраться надо, что с нашим делом моряцким весьма сумнительно! – вздохнул Ртищев философски, но более уже с расспросами не приставал.

Сгрудившись на палубе, рассматривали российские мореходы главную английскую цитадель на торговых путях. Скала гибралтарская со стороны берега неприступна, а поэтому, чтобы исключить возможность нападения и со стороны моря, англичане выстроили дополнительно несколько фортов. Теперь, для тог, чтобы овладеть Гибралтаром, надобно было положить под ним несколько армий и флотов!

Русские корабли бросили становые якоря под берегом и защитой британских фортов. К всеобщему облегчению, на рейде стояли разминувшиеся с эскадрой ранее «Селафиил» с «Уриилом». Обменялись визитами вежливости с местным начальством. Главный командир Гибралтара вице-адмирал Кейт был вежлив и предельно предупредителен.

– Всем, чем только могу, помогу непременно! – говорил, почесывая тяжелый подбородок.

Кейт уже имел инструкцию всемерно способствовать русским, которых надо было как можно крепче втянуть в войну на Средиземноморье. Для этого велено было не жалеть ничего!

Моряки осмотрелись, дух перевели. Открыли верхние порты и прочистили пушки холостыми выстрелами на тот случай, если у французов еще раз появится желание испытать судьбу. Но ничего не появилось. Несколько маячивших под африканским берегом фрегатов предпочли удалиться под защиту своих фортов.

Просушили трюмы. Несмотря на парусиновые виндзейли, пропущенные сверху в открытые люки для притока свежего воздуха в нижние палубы, в трюме все равно стоит тяжелый запах сырости, смолы, человеческих тел, затхлой воды и крысиного помета. Немного ослабить тяжкий дух – уже радость! Сырость сушили горящими угольями в закрытых жаровнях, курили благовонные травы и древесную смолу. Затем отправили шлюпки за свежей водой и зеленью.

Пользуясь возможностью, свободные от вахты офицеры запросились на берег. Сенявин разрешил. Гулять в Гибралтаре особенно негде, да и не по карману. А то, что по горам полазят да укрепления осмотрят, то только на пользу пойдет.

Броневский с друзьями залез на гору и там, к несказанному удивлению, узрел следующую надпись: «Здесь был Василий сын Иванов, родом из города Костромы и плевал я с сей скалы на всея, а в кого не попал, тому мое почтение». Слова эти душевные мичманов российских столь порадовали, что плюнули они все разом со скалы в волны далекие и тут же дружно взялись за кортики, чтобы и свои автографы на местных камнях запечатлеть.

Пополнив припасы, Сенявин, не задерживаясь ни дня, дал команду выбирать якоря. Заскрипели шпили, выхаживая канаты, матросы натужно наваливались грудью на отполированные лодонями вымбовки.

Несмотря на слабый ветер, попутное течение под африканским берегом само влекло российские корабли в Средиземное море, только успевай у штурвала управляться! Воды Атлантики, вторгаясь в Средиземное море, еще долго сохраняли свой черный цвет. По атлантической воде курс и держали.

Многоопытный Сенявин был весьма озабочен здоровьем людей. Переход из северных широт в южные всегда грозит массовыми болезнями: скорбутом и простудами. Чтоб этого не допустить, велел командующий чаще, чем обычно, проветривать корабельные трюмы, окуривать ежедневно палубы уксусом и порохом, строжайше соблюдать чистоту и опрятность как кораблей, так и экипажей. По верхней палубе денно и нощно ходил унтер-офицер, смотрящий, чтобы никто в мокром платье и с непокрытой головой не ложился спать. Цедильные камни и машины для очищения воды работали безостановочно, очищая портящуюся воду. Благодаря всему этому массовых болезней пока удавалось избегать.

Спустя несколько дней, 20 декабря при тихом остовом ветре на траверзе острова Альбаран эскадра встретилась с английским Средиземноморским флотом лорда Коллингвуда. К англичанам на переговоры был отправлен надворный советник Сивере. Затем встретились и оба командующих.

– Рад приветствовать героя Трафальгара! – искренне и крепко пожал руку английскому командующему Секявин.

– Рад приветствовать героя будущих побед в Среди земноморье! – в тон улыбнулся Коллингвуд, отвечая на рукопожатие.