Битва вечной ночи - [28]

— Да, — кивнула Тахгил. — Вполне.

Они снова вернулись к Западным воротам. Через щели меж брусьями было видно, что Финодири сжимает в огромной лапище какой-то грязный предмет, с которого капает вода.

— Я справился! — победоносно заявил он. — Хотя тут всего капелька. Правда, пришлось обмазать донышко глиной. Знаете ли, неплохо бы эту штуковину подлатать.

Вивиана поспешно выхватила свое драгоценное серебряное ситечко в форме листа.

— Эй, не расплещите воду, — предостерег овинный.

— Отличная работа, — похвалила Тахгил. — Теперь у нас есть все, что нам нужно. Доброй ночи.

Но Финодири не торопился уходить от ворот, а все кивал, таращась на Кейтри. Тахгил заметила, что люди кругом беззвучно хохочут.

— Вы что, отправили Финодири носить воду решетом? — спросил Эрроусмит. — Ей-ей, я не слыхивал лучшей шутки с прошлогоднего Праздника Перца.

— Привет, мастер Эрроусмит, — обрадовался ему Финодири. — Я сегодня ночью как раз кошу ваш лужок, что возле ольшаника.

— О да. Не знаю, как я и обошелся бы без твоей помощи, — ответил Эрроусмит.

— Вы ведь второго такого работника, как я, и не видели никогда, правда? — спросил Финодири.

— Конечно, — согласился тот. — А теперь тебе лучше бы заняться лужком. Ночь коротка, скоро уж и петух пропоет.

— А мне петухи нипочем. Я могу косить до утренней звезды, а до всяких глупых крикунов мне и дела нет.

— Финодири — настоящее чудо, — дружно подтвердили все вокруг.

Польщенный, овинный заковылял прочь.

После всех бурных событий дня и вечера путницы провели спокойную ночь в доме Эрроусмита, сложенном из крепких дубовых бревен, с остроконечной соломенной крышей и окошками под застрехой. Сестры хозяина дома, Бетони и Соррель, как он и обещал, радушно приветствовали гостий — брат уже послал им весточку, так что они велели служанке проветрить запасные перины. Сам же Эрроусмит, верный слову, отправился спать на конюшню.

Как обычно, лангот долго еще гнал сон от усталых век Тахгил. Лежа в постели и глядя через окошко на луну в ночном небе, девушка вспоминала глаза Торна.

До чего же приятно было проснуться поутру на пуховой перине, вымыться в горячей воде, а на завтрак вместо пригоршни холодной листвы получить цветочное вино, ячменный хлеб, жареную селедку и утиные яйца — сваренные с цветами, чтобы скорлупа пожелтела! Кейтри и Вивиана вовсю уговаривали Тахгил задержаться хоть на денек. Да и селяне хором твердили, что гостьи просто обязаны остаться на ежегодное празднество. Под этим двойным нажимом Тахгил уступила — хотя решение обошлось ей дорого: лангот брал свое. В сердце ее неумолчно слышался зов последних ворот Светлых.

Более того, восток тоже звал ее — девушка страстно надеялась, что Торн цел и невредим. Она молилась, чтобы ее возлюбленный не пал жертвой коварных уловок и предательских чар неявных, которые, уж верно, постарались бы в первую очередь сразить именно предводителя своих врагов. Вопреки себе, она постоянно представляла, каким он мог бы являться на поле битвы — Джеймс XVI, Король-Император, восседающий на закованном в броню боевом коне Римскатре, на поясе у него висит верный меч Арктур, и на сверкающей рукоятке меча искрится яркое солнце. Таким представал он ее мысленному взору: в сверкающих доспехах — очертания их гибки и изящны, каждая пластина так и сияет, а на груди и плечах виднеются металлические розы.

О, как ясно видела Тахгил своего возлюбленного! Лев Д'Арманкорта ревел у него на груди — великолепный золотой лев в старинной короне. Открытый шлем Торна увенчан был плюмажем из перьев цапли, прошитых золотой нитью. А сзади с шлема свисал пурпурный шелковый шарф, вышитый крохотными золотыми трилистничками. Под защищающей лицо узкой стальной полосой виднелись высокие скулы, решительный подбородок и глаза, пронзительные и острые, как стальные ножи. Торн улыбался кому-то из своих офицеров, потом в уголках его губ появлялись морщинки сдерживаемого смеха. Его окружали изумляющие роскошью боевого вооружения полки Королевского Аттриода, с головы до ног закованные в броню. Лучи солнца разбивались о гладь богато разукрашенных поножей, поручей, нагрудных пластин и латных рукавиц. Сопровождаемый знаменосцами, трубачом, герольдом, Легионами Эльдарайна и батальонами от каждой страны Эриса с развернутыми стягами и знаменами, весело развевающимися по ветру, Король-Император глядел на бескрайние земли, убегающие к мерю и ревностно охраняемой стратегической драгоценности — Нениан Лэндбридж. И все они ждали появления Орд Намарры.

Давным-давно, в Тириендоре — какими далекими и безмятежно-счастливыми казались ей сейчас эти дни! — Торн рассказывал о Намарре.

Теперь дайнаннцы везде - даже ведут разведку в Намарре, пытаясь собрать хоть какие-то сведения о вожакенамаррских разбойников, который, сказывают, снова появился там и наделен силами, способными объединить разрозненные шайки разбойников и изгоев - считают даже, будто бы он могущественный колдун, который заставляет повиноваться даже злобных и диких потусторонних тварей - или же обещавший им богатую награду, например, всех людей, кроме собственных сторонников. Если так, он будет горько разочарован