Битва в космосе - [6]

— Да, отец клана.

Тернат поспешил наружу. Будучи вполне зрелым самцом, он тем не менее всегда опасался сам принимать любые, даже пустяковые решения и предпочитал обращаться за советом к отцу. Это правильно. Когда-нибудь, если он переживет Реатура, он сам станет отцом клана, но до тех пор ему во всем надлежит подчиняться старшему, как, к примеру, любой самке, только что вступившей в период почкования.

Тернат ввел скармера в зал. Западник вежливо расширился перед Реатуром, хотя, как и большинство его соплеменников, был и короче, и толще последнего. Своеобразное сочетание пухлого туловища и длинных глазных стеблей всегда внушало Реатуру мысль о трусоватой подлости самцов с западной стороны ущелья.

Все еще не придавая телу естественного положения, скармер почтительно-деловым тоном обратился к Реатуру:

— Я принес тебе, хозяин владения, приветствие от отца моего клана, Хогрэма. Мое имя — Фральк, я старший из старших в его клане.

Реатур чуть было не зашипел снова, но вовремя одумался и решил не показывать гостю своего удивления. Стоявший перед ним западник не только обладал значительной властью и являлся полномочным представителем своего племени, но и имел все шансы в будущем стать отцом клана.

— Я счастлив принять столь знатного гостя, — сказал Реатур с нужной долей вежливости в голосе. — Чем я обязан такой чести?

— Минуточку… Если позволишь, то, прежде чем перейти к сути дела… — Все шесть глаз гостя выражали некоторое смущение, за которым, впрочем, проглядывала уверенность. — Я слышал от торговцев и путешественников о странном… о Странной Вещи, которую ты держишь у себя. Могу я взглянуть на нее? Зачастую рассказы путешественников грешат чересчур буйной фантазией, но история о найденном тобой предмете меня заинтересовала, должен признать.

— Какое совпадение! Когда Тернат объявил о твоем прибытии, я как раз вспоминал то лето, когда нашел его, — сказал Реатур. — Пройди вот сюда. В знак уважения к твоему клану я даже не возьму с тебя никакой платы за осмотр.

— Как ты великодушен! — Расширившись еще больше, Фральк двинулся вслед за Реатуром и Тернатом к боковой комнате, где хозяин хранил свою странную находку.

Гость медленно обошел вокруг загадочного предмета, глядя на него четырьмя глазами; остальными двумя он, соблюдая законы вежливости, благодарно смотрел на хозяев. Реатур прекрасно его понимал. Сам он, когда нашел Странную Вещь, долго смотрел на нее всеми шестью глазами сразу, вытянув повыше самый дальний стебель. Реатур вспомнил неприятное ощущение, испытанное им тогда, — привыкший постоянно видеть все вокруг себя, он на какое-то мгновение потерял ориентацию, непроизвольно ограничив поле своего зрения одним направлением. Тем направлением, в каком воззрились все его глаза и куда ему вдруг захотелось наклониться.

Наклониться точно так же, как это сделал сейчас Фральк. Скармер заметил свою оплошность и тотчас же принял строго вертикальное положение. А потом, помедлив секунду, заявил:

— Никогда не видел ничего подобного.

— Я тоже — ни до того, как наткнулся на эту штуковину, ни после, — сказал Реатур. Почти каждый день осматривал он Странную Вещь, но никак не мог взять в толк, для чего она, собственно, предназначена. С такими острыми углами и причудливой формой, она, казалось, просто не имела права на существование. И все же существовала.

— Как ты нашел ее?

Хозяин владения рассказывал эту историю множество раз, и она ему порядком поднадоела, но, принимая во внимание положение и хорошие манеры гостя, он решил оказать ему любезность.

— Случайно. Во время охоты на носвера.

— Я слыхал о таких животных, — ответил Фральк, — но во владениях скармеров их нет.

— Вам повезло. Это отвратительные твари. Из следов я понял, что самец с целой оравой самок спустился вниз, намереваясь совершить набег на наши поля. Следы вели к холмам к востоку от замка. В то лето стояла такая жара, что я не смог найти ни одного кусочка льда или немного снега, дабы освежить рот. Пришлось лечь на землю и погрузить голову в лужу.

— Да, неприятно, — посочувствовал Фральк. — Я представляю это настолько хорошо, что у меня даже сводит желудок.

— У меня тоже. До чего же эта вода гадка на вкус! Так вот, они убежали вниз по ручью, и я не смог обнаружить их по запаху. Можешь вообразить, какие чувства я испытал? Охотник, потерявший след…

— Понимаю, — молвил Фральк. — И врагу такого не пожелаешь.

«А он и в самом деле неплохой парень, хоть и скармер», — подумал Реатур и продолжил:

— Итак, иду я вдоль ручья — надежды настигнуть носвера с его бандой никакой, настроение паршивое, жесточайшее несварение желудка обеспечено… Огибаю здоровенный валун и едва не наталкиваюсь на… это, — он указал на странный предмет. — Я смотрю на него, смотрю… и тут оно пошевелилось.

— Оно… что? — изумился Фральк.

— Пошевелилось, — повторил Реатур. — Из нижней его части высунулась рука и зарылась в землю.

Скажу тебе, я едва не опорожнил кишечник прямо там, где стоял… Впрочем, виной тому была, наверное, и эта проклятая вода, которой мне пришлось отведать. Я никак не ожидал, что эта вещица может быть живой. Но раздумывать было некогда. Я просто ударил ее шестом, который нес в руках.