Битва с богами - [11]

Марк Загурский выглядел вполне ожидаемо. Типичный католический священник — высокий, поджарый, коротко стриженный, с породистым удлиненным лицом и внимательными глазами. Одет в черную сутану с белым подворотничком. В общем, смотрелся стильно и убедительно. Улыбнулся стандартной улыбкой на сто баксов. Поднялся из-за стола и протянул мне руку.

Я пожал жесткую сильную ладонь, продемонстрировал удостоверение и представился:

— Главное управление по противодействию экстремизму, майор Никитин.

— Слушаю внимательно. К сожалению, в — последние дни я не обделен обществом ваших коллег.

— Ничего не поделаешь. И вы, и мы заинтересованы в том, чтобы найти и покарать преступников.

— Все в руках божьих, — потупился Загурский. — Только ему дано карать.

— Нашими руками, — усмехнулся я.

— Вопрос воли божьей, свободы воли человека и предопределения весьма сложен и с давних времен является одним из основных предметов религиозных диспутов, — казенно улыбнулся в ответ падре и жестом указал мне на свободное кресло.

Кажется, начинался религиозный диспут, что не входило в мои планы.

— Боюсь, что не силен в теологии. — Я устроился в неудобном офисном кресле. — Нам больше душегубы с маньяками милее…

— Спрашивайте. В меру своей компетентности я отвечу.

Я задал несколько стандартных вопросов о произошедшей трагедии. Ничего нового не надеялся узнать. Меня больше интересовала реакция моего собеседника.

Он производил впечатление человека сильного, уверенного в своей правоте.

Насколько я знал, Русская Православная церковь не слишком рада тому, что именно он является настоятелем храма. Слишком большую он активность развил, перетягивая на себя паству. Светился в СМИ, устраивал массовые акции. Выходец с Западной Белоруссии, он закончил католическое учебное заведение в Италии. Несколько лет служил в Ватикане, четыре года назад назначен настоятелем храма в Москве. Поговаривают, является негласным представителем Ватикана в России.

Одно время работал в Африке, занимаясь миссионерской деятельностью. И от этих привычек не мог отойти до сих пор. По имеющимся договоренностям, католики обязуются не заниматься в России прозелитизмом, однако такое разделение сфер влияния, кажется, падре не слишком устраивало.

— И все-таки, зачем расстреливать верующих? — спросил я, выслушав рассказ Загурского.

— Убийцей движет сатана. Будучи не в силах сокрушить наши души, нечистый сокрушает наши тела.

— Ваше мнение — убийца пришел конкретно за кем-то? Может, за вами?

— Не думаю. Он двинулся в храм целеустремленно, как ракета. Не искал никого, не высматривал меня. Он сразу открыл стрельбу. Меня в тот момент в помещении не было. Поэтому я сужу обо всем со слов прихожан. Они все в унисон твердят — это был робот. Просто робот.

— Вас это не удивляет?

— Совершенно не удивляет. Типичная одержимость бесами.

— Думаю, вы знаете, что нападение на ваш храм — лишь эпизод в череде аналогичных событий. Кто-то целенаправленно бьет по представителям основных религиозных конфессий. Цель всего этого? Сокрушить религию?

— Насилием? Это смешно. Римляне разрубали христиан на части и травили львами. Сегодня Рим — оплот христианства. Судьба религии не зависит от людей. Это, как ни прагматично звучит, территория Господа нашего.

— Но люди могут немало. Могут взрывать храмы. Могут сеять смерть. Могут освободить от оков хаос и приблизить конец времен.

Мой собеседник посмотрел на меня вдумчиво:

— Это вы про тот богомерзкий меморандум так называемых «деструкторов», не сходящий со страниц газет?

— Именно.

— Насколько я помню, там говорится о том, что человечество ушло от божественного предначертания, и только люди могут приблизить конец времен. Но идея порочна в корне. Ибо…

— Это тоже в руках Господа, — завершил я его мысль.

— Именно так.

— И все же вы недооцениваете людей. Особенно когда на их стороне Ангел Заката.

Вбросив эти слова, я напрягся, ожидая реакции. Но ее не последовало.

— Падший Ангел — это Люцифер, — произнес падре. — Он силен, но тоже подчинен замыслу божьему.

— Это что, известно наверняка? — хмыкнул я.

— Этому спору очень много лет. По одной из версий, Господь и дьявол равноценны, одинаково сильны и с равным успехом борются за этот мир. Это альбигойская ересь, которая еще в тринадцатом веке была уничтожена огнем и мечом.

— А что будет, если падший ангел появится в мире людей?

— Не появится. Может появиться только тот, кто присвоит его имя.

— Ладно, мы ушли в сторону. Вернемся к миру людей. Если отвлечься от духовной стороны — кто реально может стоять за «деструкторами»?

— Сатанисты. Меморандум пронизан их риторикой. Хотя сами они вряд ли себя так назовут. Они же считают себя избранными. Спасителями. Как же — они спасают от геенны огненной себя, да еще двух человек, которых им позволено взять с собой в райские кущи. А также открывают врата спасения тем, кого им удастся обратить в свою веру. Но за всеми этими пустыми словами стоит зло.

— Насколько далеко они пойдут?

— А как мы им позволим. Зло занимает ровно столько пространства, сколько мы освобождаем ему в наших душах. Поэтому, как бы ни важна была ваша работа по розыску этих заблудших овец и по их наказанию, все решается на главном поле борьбы — в наших душах. И эти выстрелы в храме — результат тьмы в наших душах. Надо впустить в них свет, и тогда не будут звучать взрывы.