Битва при Тюренчене - [22]

— Точно не знаю, но я и половины его не просмотрел.

— Тогда еще потрудись на благо своей семьи и своего товарищества. Какой золотой клад! И какой золотой юноша! Кстати, говорят, тебя генерал-губернатор уже в гости позвал?

— На именины дочери.

— Которой, старшей, Татьяны или младшей, Наденьки?

— Младшей. Но сколько ей все-таки лет?

— Должно, семнадцать. Невеста…

— А старшей сколько?

— Двадцать два. Все незамужем.

— Нехороша собой?

— Напротив, красавица и умница. Через ум свой и горе мыкает — как Чацкий у Грибоедова. Ну, скоро увидишь обеих… Как споро твоя фортуна развертывается, везде успел! Да еще и писатель… Полистал я этого «Смока» перед вечером у Гадалова: бойкая, жизнерадостная вещица! Неужто, правда, в Аляске золотоискатели такие благостные?

— Повесть-то не моя, американская… В предисловии Джек написал, что был там всего год, перезимовал и насмотрелся всякого. Но есть законы приключенческого литературного жанра — он им и следовал.

— Понятно. Во всяком случае, я буду ожидать продолжения. Да и сестры мои переживают, чем у Смока с Джой Гастелл история закончится… Не подскажешь?

— Ни за что. По закону подогревания читательского спроса.

— Вот только на твоем примере я, наконец, понял, чем ваше поколение отличается от нашего. Мы в ваши годы были простоватыми романтиками, а вы уже смолоду дотошные и прагматичные — будто вам не под двадцать, а под тридцать, а то и сорок лет. Иметь по любому поводу свое мнение, да так убедительно его аргументировать, закончив всего один курс института — в 70-е годы было нонсенс!

— На меня не все, я думаю, похожи, есть еще и простоватые…

— Есть, конечно, есть. Но и в других молодцах я эту хватку замечал… Впрочем, так и должно быть в эпоху стремительной капитализации России, будет кому после нас ее развивать…

Вечером Городецкий-Карцев пришел в ателье.

— Евлампий! — зычно крикнула Клавдия Дормидонтовна. — Барчук твой пришел, выходи!

Евлампий Прошин вышел не спеша, с достоинством.

— Заказ пришли сделать, Сергей Андреевич?

— Нет, господин Прошин, принес я Вам давно обещанный рисунок застежки-молнии в сапоги. Вот, посмотрите: общий вид сапога, вид застежки застегнутой и расстегнутой, а также вид замка на застежке…

— Хитро… Но как удобно-то: застегнул-расстегнул! Хоть и не пойму все равно сам механизм застегивания.

— Я-то вроде бы понимаю, но как устроен замок — не вполне. Но Вы говорили, что есть в железнодорожных мастерских толковые слесари?

— Есть, как не быть. Да вот хоть Филимон Баев, сосед мой: ему отнесем, авось поймет и сделать возьмется…

— А он когда с работы приходит?

— Часам к девяти обычно. Только он с неделю как дома сидит, палец на ноге сломал.

— Тогда пойдемте, проведаем?

— Айда.

Массивный Филимон, мужик лет тридцати, сидел за столом у дальней стены единственной комнаты, под керосиновой лампой, и швабрил напильником зажатый в тисочках нож мясницкого вида. Под стать ему дородная жена мыла в тазу посуду, а двое пацанят резались на печных полатях в карты.

— Здорово, сосед, — махнул шапкой Евлампий. — Гостей принимаешь?

— Это ты что ль гость? Или барчук этот?

— Мы не в гости, а по делу, — поправил Сергей незадачливого сапожника.

— Вон как, по делу… А что у вас за дела такие совместные?

— Мне довелось увидеть в Петербурге заграничные женские сапоги с необычной длинной металлической застежкой, которая называется «молния», — стал озвучивать домашнюю заготовку Сергей. — Меня эта застежка так поразила, что я ее зарисовал в разных положениях. Здесь показал рисунок Евлампию, чтобы он попробовал сделать такую обувь. Он сделать застежку не смог, но заверил, что сосед точно сможет. Вот мы к Вам и пришли, Филимон Кондратьевич.

— Эк ты ко мне, с подходцем… В конторе служишь аль еще в гимназии?

— В городском архиве.

— И сколь зарплата, если не секрет?

— Двадцать рублей.

— Да ты голь перекатная, хоть по одеже и не похож. Поди, папенька богатый, да дядья на конфеты подкидывают?

— Типа того.

— Ты, Филимон, на парня не накатывай. Он знаешь, какой головастый, даже мне в сапожном деле то одну новинку подскажет, то другую…

— Вроде вот этой застежки? Ну ка, покажьте рисунки-то… Ого, такие сапожки и я своей жинке купил бы… Интересная застежка, никогда похожей не видел. Это, значит, вот этот замок зубчики друг за друга заводит и они на сомкнутой ленте разойтись не могут, а при обратном движении замок их разводит… Просто и сердито. Основной секрет в замке. Ну, да разберусь, наверное.

— Хорошо бы, Филимон, — заискивающе продолжил Прошин. — Мы с Сергеем Андреевичем решили, что если такие сапоги в серию пойдут, то я тебе с их продаж 10 % отчислять буду.

— Да ты что? Правда что ль? Это кстати, мне лишние рублики в хозяйстве не помешают… Да и тебе, служащий архивный. Ты-то за это новшество процентов 50 запросил?

— Нет, у нас с Евлампием другая договоренность.

— Если тебе, Филька, деньги понадобятся на металл или что другое, то скажи, я дам, — сказал с заметным облегчением сапожник. — Так мы пойдем?

— Идите, идите. Я не гордый, скажу в случае чего…

Глава десятая Именины у Надины

В канун Надеждиных именин, в последнюю октябрьскую субботу, Карцев призадумался: не стоит ли придумать какую-то домашнюю заготовку? Глупо было бы затеряться среди прочих гостей, ожидая благосклонного взгляда именинницы или ее сестры…