Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год - [45]

Мост чинили три дня, и за это время произошло два важных события. Первое – английский король послал принца Эдуарда к юго-западным предместьям Парижа с поручением сжечь все близлежащие деревни, что тот и сделал, включая Сен-Клу, – это окончательно запутало неприятеля. В результате этих действий Филипп не знал, что же ему предпринимать; постоянно перемещался из одной части города в другую – из Сен-Жермен-де-Пре на запад, из Сен-Дени на север, из Энтони на юг, – но никак не мог найти истинного местоположения главных английских сил, а они стояли у Пуаси. Второе событие – Филипп отправил Эдуарду письмо с предложением сразиться, но на этот раз не им между собой, а армиям, на взаимно выгодной местности. Но желал ли Филипп этой битвы? Эдуард помнил, что случилось после подобного вызова во Фландрии, и, естественно, сомневался в искренности этого предложения. Похоже, он последовал примеру Филиппа – с презрением отнесся к посланию противника, – но, видимо, не дал немедленного ответа и пересек вместо этого отстроенный мост. Тем временем парижане с каждым днем все больше ожесточались против французской армии: в несколько раз превосходит по численности английскую, а ничего не предпринимает против нее, отдыхает, а городские предместья пылают. Вероятнее всего, второе письмо Филипп написал Эдуарду под нажимом общественного мнения, – фактически чтобы «спасти репутацию» французского короля.

А где находилась тем временем союзная фламандская армия? Вероятнее всего, 2 августа под командованием графа Генриха Фландрского она отправилась, как упоминалось выше, из Ипра (хотя летописец Ли Мюси не говорит так определенно). Армия наступала через Байель (так знакомый нашим войскам в войне 1914 – 1918 годов) к реке Лис. После столкновений с неприятелем у Эстера, Мервилля и Сен-Венана (взятого и сожженного союзниками в отместку за то, что французы повесили одного англичанина) достигла 14 августа Бетюна и осадила его; английская армия уже стояла у Пуаси. Вряд ли Эдуард располагал достоверной информацией о движении фламандской армии, но, несомненно, общее представление о том, в каком направлении она наступает, имел. Бетюн на расстоянии 125 миль от Пуаси; обе армии, идя навстречу друг другу и проходя в день по 10 миль, через неделю непременно встретились бы. Амьен на полпути между ними, и при благоприятных условиях они соединились бы вблизи этого города. Но вероятнее всего такое развитие событий: английская армия двигалась быстрее и пересекла Сомму еще до встречи с фламандцами, то есть, достигнув Амьена, скорее всего укрепленного, англичанам пришлось бы еще ждать союзников; то же самое касалось переправы через Аббевиль, в 28 милях северо-западнее. Поэтому Эдуард решил переправиться в местности между этими пунктами, где имелось по меньшей мере три моста через непроходимую вброд Сомму.

НАСТУПЛЕНИЕ К СОММЕ

В день Успения Богородицы, 15 августа, все военные действия по приказу Эдуарда прекратились, но на следующий день английская армия пересекла построенный мост. Подразделение принца Эдуарда, возможно, оказалось на другом берегу уже предыдущим вечером; армия шла маршем на север быстро и по прямой дороге – удивительно для того времени. Англичане покрыли не менее 68 миль по прямой, отклоняясь от нее не более чем на 1,5 мили. Насколько мне известно, этот марш не имеет аналогов в военной истории. Как Эдуард сумел вести армию таким прямым путем, не располагая картами, останется, видимо, тайной: после того как армия продолжила наступление к северу от Сены, д'Аркур больше не мог быть гидом. Эдуард не только совершил марш быстро, но и усыпил бдительность неприятеля, не ответив на вызов Филиппа до конца первого суточного перехода, в Гризи, – 16 миль к северу от Пуаси и столько же от Сен-Дени.

Письмо Эдуарда написано с сарказмом, почти в шутливой форме, – его с натяжкой можно назвать учтивым. «Большие французские хроники» клеймят поведение английского короля как обманчивое – таким оно и было. Один из принципов военного искусства – обман противника, но монах аббатства Сен-Дени, конечно, несведущ в этих принципах. Эдуард обманул Филиппа и выиграл этим по крайней мере один суточный переход в гонке к Сомме. Успех его оказался больше, чем он ожидал, поскольку Филипп не стал сразу его преследовать. Когда до него дошло письмо Эдуарда (возможно, 17 августа), он находился с главной армией в Энтони, на юге Парижа, каждый день ожидая нападения. Получив сведения о реальных действиях англичан, той же ночью отправился к Сен-Дени и только 18 августа начал марш к Сомме.

Итак, Эдуарду удалось обмануть Филиппа; он имел два дня в запасе и к тому же двигался очень быстро, покрывая за первые пять дней в среднем по 14,5 мили. На этот раз грабежей и поджогов немного, – большая скорость не позволяла уделять время таким вещам, и войска удовлетворялись тем, что попадалось по дороге. Маршрут англичан пролегал в 2 милях западнее Бове; принц Уэльский пожелал его осадить, но отец его это запретил. Единственный город на их пути – Пуа. Несмотря на приказ короля, большой отряд 20 августа принялся штурмовать город, используя осадные лестницы. В тот момент главное для короля не сражения, а скорость. Позже действиям авангарда успешно противостоял контингент короля Богемии. Король этот – шлем его покрывали перья, – прекрасный военный, часто и успешно боролся против англичан. Эдуард 21 августа замедлил марш и прошел всего 6 миль, – по его подсчетам, он оторвался от неприятеля, теперь можно с облегчением вздохнуть и без спешки войти в этот день в Эрен. Это место идеально расположено для его цели: побыстрее переправиться через Сомму, – оно расположено на полпути между Амьеном и Аббевилем, в 5 милях к северу от реки, а дороги, исходящие из него, ведут к Пикиньи, Лонгпре, Лонгу и Пон-Реми, где также есть мосты через реку. Точность, с какой Эдуард преодолел 67 миль из Пуаси к этому городу, просто изумляет. Король Эдуард должен, кажется, быть вполне доволен сложившейся ситуацией.