Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год - [29]

Решив выяснить, насколько правдива эта история, я обратился к мнению Бордери об этом храбром воине, высказанному в «Мемуарах по истории Бретани». Рассказ содержится в отчете, составленном Жоржем де Ленаном в период подготовки к канонизации Карла Блуаского. Цитата в оригинале на латинском; в переводе она звучит так: «На кровати лежал толстый матрас. Дагуорт... вытянул из-под него этот матрас, желая оскорбить побежденного, – лорд Карл оказался на соломе, покрытой только льняной тканью».

Заметим: де ла Бордери приукрасил свою историю по сравнению с Фруассаром, а ведь ему, серьезному историку, следовало изложить все иначе.

Попробуем сами разобраться в этих свидетельствах. Доктор Ленан, личный врач Карла Блуаского на протяжении двадцати лет, говорит, что не захвачен вместе со своим господином; если это неправда, он ее скрыл бы. То есть это в лучшем случае слух. Вообще-то весь его рассказ о своем господине сводится к преклонению перед его отвагой. К таким свидетельствам следует относиться с осторожностью (как, например, и к тем, что приводят очевидцы относительно реабилитации Жанны д'Арк). А еще этот врач виновен в искажении истины и в другом случае. Стало быть, его показания следует сравнивать с теми, что оставили его современники, или доверять им, но лишь если уже знаем, что это правда.

Итак, все сказанное выше о нашем герое – явная выдумка. Дагуорт воспитан в Эдвардской рыцарской школе. Во время битвы рыцари поступали иной раз и с большей грубостью и жестокостью, но, как только сражение заканчивалось, всегда соблюдали строгие правила рыцарства и учтивости в отношениях между собой. Сослуживец Дагуорта, граф Дерби незадолго до того установил новую манеру поведения в Гаскони, приглашая к себе на ужин побежденных противников. Пример этот так популярен и распространен среди рыцарей, что в ночь после сражения при Пуатье ему последовал Черный принц. Последующее поведение Дагуорта также опровергает свидетельства хронистов: он разрешил оставить при Карле его друзей и позволял жене навещать его.

Серьезный историк отнесется к этой истории, по крайней мере, как к «недоказанной». Пусть какой-то негодяй и поступил так жестоко с Карлом, – имени его Ленан, вероятно, не знал и вставил в свой рассказ имя хорошо ему известное – Дагуорт.

В большинстве своих высказываний де ла Бордери проявлял осторожность (правда, к цифрам относился слишком доверчиво); в этом случае, позволяя себе столь безапелляционное суждение о достопочтенном рыцаре, он, скорее всего, думал о его национальной принадлежности.

Глава 5 ВОЙНА В ГАСКОНИ. 1345-1347 ГОДЫ

Первый агрессивный акт в Гаскони[69] – захват Пенна, на реке Ло, в 30 милях к северо-востоку от Ажена, – ускорил вспышку войны; но в течение семи последующих лет в провинции не произошло ничего значительного. Французский командующий граф де Лиль ограничился нерешительным ответом на сопротивление, исходившее из Пенна, спустился вниз по Ло и Гаронне к Сен-Макеру (в 10 милях от Ла-Реоли), а затем вниз по Дордоне к Либурну, где и остановился. Либурн – на расстоянии 25 миль от Бордо, столицы Гаскони, и примерно в 50 милях от Сен-Макера. Фактически все, что осталось от старого английского доминиона на юге Франции, – узкая прибрежная полоса от Бордо до Байонны, затем она на 100 миль шла на юг. Установить точную границу между воюющими сторонами в течение всей войны практически невозможно, поскольку она постоянно изменялась, и даже тогда никто с уверенностью не сказал бы, где территория противника, а где своя. Вся провинция наводнена замками и крепостями (хотя эти крепости в строгом смысле слова лишь четырехугольные башни – такие же стояли на границе Англии и Шотландии). Эти крепости очень часто переходили из рук в руки, и установить, кому они в данное время принадлежат, очень трудно: и настоящий владелец, и тот, кто временно владеет, признают их своей территорией. Таким образом, война приняла форму борьбы за крепости; стояли они в основном вдоль двух больших рек, Гаронны и Дордони, и военные действия ограничивались борьбой за овладение этими реками.

Карта 5. Кампании Дерби в Гаскони

Французы на раннем этапе войны одерживали победы на всех участках, но огромное количество гасконских баронов оставались преданными английской короне, инстинктивно чувствуя, что Англия всегда им поможет. В 1344 году их просьбы о помощи достигли Эдуарда III, и он не оставил их без внимания, тем более что наступление в этой провинции уже входило в его план нанесения крупных трех ударов по Франции, рассмотренный нами в предыдущей главе. Король стал немедленно снаряжать экспедицию; во главе ее он поставил графа Дерби, уже отличившегося в кампаниях во Фландрии. Теперь самое время сказать кое-что об этом замечательном человеке – несправедливо «забытом герое» Англии. Генрих Ланкастер, или Гросмонт, как его иногда называли в честь места рождения, – первый сын графа Ланкастера. Со дня раннего возмужания до самой смерти, спустя сорок лет, Генрих почти непрерывно участвовал в войне или в дипломатических миссиях; последнюю треть жизни он правая рука своего сюзерена в обеих этих областях. Имя его сделалось почти легендарным на всей территории Европы: он сражался не только на континенте и в Средиземноморье, но и в крестовых походах и «домашних войнах» в Шотландии, Фландрии, Бретани, Гаскони и на море. Сейчас он нам менее известен по той причине, что Фруассар проявил склонность приписывать все достижения в войне не ему, а его подчиненному, сэру Уолтеру Мэнни, – как земляк, тот составлял протекцию Фруассару. А в свое время граф Дерби настолько известен, что, когда он в 1352 году решил посетить папу римского в Авиньоне, приветствовать его вышло все население города и наводнило все улицы – графу с большим трудом удалось пробиться к своему духовному господину.