Битва при Гангуте - [5]
«А без того, — писал он, — бог весть, можем ли пройти к Або; неприятель стоит в голом море, где миновать его нельзя».
Петр скомкал бумагу и шагнул к посланцу.
— Доколе же не успевать будем, а? — хрипло спросил он, зажав в кулаке рапорт.
Змаевич, побледнев, ответил:
— Пройти никак нельзя. Шведы на кораблях у самого мыса поперек пути стоят.
Петр поглядел на него и сказал:
— К вечеру соберем совет. Ну, ступай пока.
Карта побережья Финляндии.
Вечером на «Полтаве» в кают-компании собрались на совет все капитаны.
Подвешенный к потолку светильник качался в табачном дыму и чадил. На столе лежала разостланная карта. Бредаль проверял по ней ход галерного флота. Змаевич отвечал на вопросы и разъяснял:
— Мыс Гангут шхерами не прикрыт. Пройти мимо нельзя: корабли шведов скорей наших ходят.
— А много ль их? — спросил Бредаль.
— Да, почитай, весь их флот стоит. Вот почему генерал-адмирал Апраксин мысль имеет: устроить в Твермине склад провианта и, укрепив гавань, зимовать, пока шведы сами, испугавшись льда, не уйдут.
Петр слушал внимательно, потом потребовал, чтобы каждый высказался.
Мнения разделились. Одни предлагали всей эскадрой, стоявшей в Ревеле, итти на неприятеля и отогнать его от Гангута. Другие, более осторожные, возражали, говоря, что корабли к такому походу еще не готовы, и советовали разведать на месте, а в крайнем случае вернуть галеры обратно.
— Числом корабельным, — сказал бригадир Петр Лефорт, — шведы много сильнее. У нас здесь только два фрегата надежных, а прочие — покупные — плохие ходоки. И, стало быть, если подойти близко к неприятелю, то нельзя будет в случае беды отступить, а показаться только издали — один смех.
Петр утвердительно кивнул голевой и добавил:
— При этом и лоцманов нет провести корабли по незнакомым местам.
Рисковать с небольшой эскадрой всем казалось опасным. Совет ничего определенного не решил.
Наутро Петр вызвал Бредаля.
— Кум, — сказал он, — генерал-адмирал без нас дела не решит. И нам, не видя своими глазами, решать нельзя. Галеры наши в опасности. И поэтому я думаю к ним ехать. И тебя беру. Готовь «Принцессу».
К вечеру бригантина «Принцесса» покинула Ревель.
Отъезд Петра приказано было держать в большом секрете. О цели и маршруте его поездки никто ничего достоверного не знал.
Шведский трехмачтовый фрегат.
Шведская эскадра, ходившая к Ревелю, вернулась к мысу Гангут, к стоянке своего флота.
Вице-адмирал Лилли отправился с докладом на адмиральский бриг «Бремен».
Адмирал Ватранг радостно встретил своего помощника.
— Каковы успехи? — спросил он.
— Разведка прошла удачно, — ответил Лилли, глядя в сторону. — Нам удалось выяснить, что русские суда хуже наших, тяжелы и по морю ходят, как слепые. Мы встретили сторожевое судно…
— Почему же вы не захватили его?
— Нас узнали, хоть мы и шли под английским флагом; судно спаслось в гавань. Русские корабли вышли нам навстречу в столь большом числе, что принять бой нельзя было, и я счел разумным отступить.
— Так вы думаете, что русская эскадра не в состоянии будет помочь своим галерам? — спросил Ватранг после небольшого раздумья.
— Я твердо убежден в этом, — сказал Лилли.
Ватранг взглянул на карту, где флажками была отмечена стоянка русских галер.
— Это сулит нам немалый успех, — пробормотал он. — Разгромим лодчонки, а к осени пойдем на Ревель и Петербург. Не так ли?
Лилли утвердительно кивнул головой.
— Будем ждать русских здесь, у мыса Гангут, — закончил Ватранг.
Лилли откланялся и ушел.
В шторм
Бригантина «Принцесса» плыла по Финскому заливу. Густые облака неслись над морем, предвещая шторм. Ветер крепчал. К вечеру разыгралась буря.
Матроса, крепившего паруса на мачте, ветром сбросило в море. Оторвавшаяся рея при падении порвала снасти. Огромные волны перекатывались через палубу, грозя ежеминутно смыть матросов в море.
Команду бригантины охватил ужас. Наступившая ночь увеличила смятенье. Ударом волны оторвало пушку, и она с грохотом покатилась по палубе, ломая все на пути. В трюме открылась течь. Петр, сбросив камзол, помогал матросам конопатить щель, в которую била вода. Вода протекла к песку, заменявшему балласт, и на дне трюма образовалось болото. Работали изо всех сил, по колено в жидкой грязи. При крутых кренах судна бочки с пресной водой, сухарями и солониной катались по трюму, сбивая людей с ног… Едва успели остановить течь, как открылись новые две.
На палубу нельзя было показаться.
Налетевшей волной смыло рулевого и обломило руль.
Судно потеряло управление. Буря уносила его в море. Людьми овладело отчаяние…
Около полуночи ветер внезапно начал спадать. Бригантина без снастей и мачты пошла тише. Куда ее уносило ветром, никто не знал.
Петр подозвал Бредаля.
— Надо на шлюпе точно разведать, где суша, — сказал он. — Люди устали. А в темноте и на скалу наскочить можем.
Норвежец безнадежно покачал головой.
— А кто пойдет на погибель верную? Море страшное. Надо обождать света…
— Эх ты, кум! — сердито сказал Петр. — От тебя ли это слышу? Что за моряк, если он воды боится! Я сам пойду. Давайте шлюп.
Бредаль стал его отговаривать:
— Негоже вам в рискованное дело лезть. Вы лицо государственное…
Но Петр стоял на своем. По его приказу матросы отвязали шлюпку.
