Битва при Азенкуре. История Столетней войны с 1369 по 1453 год - [49]
Глава 10
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ ГЕНРИХА V
В апреле и мае 1421 года король Генрих занимался подготовкой к вторжению во Францию новой армии. Это была небольшая армия – 900 латников, 3300 лучников, но сверх обычного ее укомплектовывали вспомогательные службы, саперы, специалисты подкопа, подрывники, средства осады и т. д. Продолжительность похода должна была составить шесть месяцев. Это свидетельствует о том, что король не предполагал проведение зимней военной кампании, но приготовился к осадным операциям.
В начале июня подготовка закончилась. Подчиняясь властному зову долга, Генрих оставил в Англии беременную королеву и отбыл во Францию морем 10 июня. Король и его армия совершили на кораблях быстрый переход от Дувра к побережью Франции и в тот же день прибыли в Кале. Поскольку целью похода был Париж, некоторые историки недоумевали, почему король не выбрал путь Саутгемптон – Арфлер. Они, очевидно, упускали из виду долговременную и непредсказуемую природу морских походов до появления косого парусного вооружения кораблей. Путь от Саутгемпто-на почти наполовину был бы водным, более того, расстояние от Саутгемптона до Парижа на 70 миль длиннее, чем от Дувра. Далее, переход к Кале гарантировался умелым использованием морских приливов, в то время как возможность перехвата кораблей флотом противника почти исключалась. Высадка во Франции в удобном и надежном Кале обеспечивала более уверенный старт военной кампании, чем высадка в недавно приобретенном Арфлере.
Помимо соображений тылового обеспечения, изложенных выше, путь на Кале диктовала и стратегия. Для военачальников Средневековья несвойственно объяснять мотивы своих действий будущим поколениям, поэтому мы выводим их обычно из результатов этих действий. Однако в данном случае король сам указал на основное стратегическое соображение, заставившее его выбрать маршрут на Кале. В Пикардии сложилась скверная обстановка: герцог Филипп предпринял явно недостаточные усилия, чтобы одолеть военачальника дофи-нистов Аркура. Вероятно, герцог обратился с просьбой о помощи к английскому королю. Во всяком случае, его радовала перспектива получения такой помощи. Генрих был уверен в способности графа Солсбери сдерживать некоторое время войска противника на границах Нормандии, он считал наиболее верной стратегией начать с умиротворения беспокойной и спорной территории между Парижем и Кале. Устроить это наилучшим образом позволяла лишь высадка в Кале, выступив откуда король мог пополнить свою армию сколько-нибудь значительными силами бургундцев.
Итак, англичане высадились в Кале. Авангард их войск немедленно послали в направлении Парижа, а остальные силы армии совершили марш в Монтрей, в 25 милях к югу. В этом милом, исторически памятном городке английский король и бургундский герцог встретились и побеседовали друг с другом. Беседа была весьма необходимой, поскольку Генрих узнал по дороге о продвижении войск дофина к Шартру, который они затем осадили. Тем временем граф Солсбери был занят рейдом в Анжу. Если бы Шартр пал, а дофин двинулся на Париж, не встречая отпора полевой армии, способной ему противостоять, возникла бы опасность восстания в Париже, подавить которое граф Эксетер был бы не в состоянии. Случиться могло что угодно. Очевидно, Франция нуждалась в присутствии влиятельного короля Англии, хотя бы для укрепления боевого духа защитников столицы. Из Монтрея Генрих и Филипп выехали верхом вместе, обсуждая вновь возникшую ситуацию. Бургундец внял доводам англичанина и согласился вести боевые действия против Аркура самостоятельно, позволив английской армии двинуться на помощь осажденному Шартру. По пути оба государя проехали через поле или рядом с полем битвы при Креси, а Генрих с удовольствием провел день в лесной охоте на вепря. В Абвиле герцог повернул назад, чтобы принять командование над своей армией, собравшейся в Аррасе, в то время как английская армия продолжала двигаться вперед в направлении долины Сены. Между Верноном и Понтуазом армия сделала привал, а король поскакал прямо в Париж посовещаться с Эксетером, французскими властями и двором королевы.
Генрих не оставался в Париже долго, потому что военная обстановка изменилась буквально за ночь. Эту перемену произвело само имя грозного английского полководца. Узнав о его высадке и приближении, дофин, который до сих пор громогласно хвастал своей готовностью сразиться с английским королем, если представится возможность, тотчас снял осаду Шартра и отступил в южном направлении. Явно наступило время для контрнаступления англичан. Армия и французское правительство почувствовали себя более уверенно, а дофинисты соответственно пали духом. Вопрос состоял в том, в каком направлении будут развиваться наступательные действия англичан? На восточной границе Нормандии, в 25 милях к северу от Шартра и 50 милях к западу от Парижа, находился сильно укрепленный город Дре. Он оставался единственным серьезным оплотом дофинистов к западу от столицы. Следовало ли сразу преследовать войска дофина или сначала взять этот город? Без дополнительной информации о соотношении численности противоборствовавших сил и их диспозиции на этот вопрос трудно ответить, хотя, исходя из стратегических соображений, напрашивается выбор в пользу немедленного преследования основного противника и навязывания ему сражения. Дело в том, что известны лишь немногие подробности последней военной кампании Генриха V, а без них ее оценка теряет смысл
В книге описывается первый период Столетней войны – война Креси, начавшаяся вторжением Эдуарда III во Францию и закончившаяся заключением мира в Бретиньи. Альфред Бёрн оценивает ее как самый успешный вооруженный конфликт, в котором Англия когда-либо принимала участие. Он обосновывает утверждение о том, что военное искусство в то время сделало существенный шаг вперед, и рассказывает, как появился третий род войск – артиллерия.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.