Битва после войны - [92]

После вдохновенной торжественной речи о значении Гете для борьбы за демократическое обновление Германии, произнесенной Я. Бехером, Пауль Вандель поздравил Томаса Манна с присуждением ему «Немецкой национальной премии имени Гете», вручил ему диплом и медаль лауреата этой премии, а затем бургомистр города Бухтенкирхен огласил принятое городским собранием депутатов 1 августа 1949 года решение об избрании Томаса Манна почетным гражданином города Веймар и вручил ему подтверждающую это решение прекрасно оформленную грамоту.

Томас Манн взволнованно благодарил всех за оказанные ему почести и сообщил, что ему присуждена такая же премия имени Гете в Западной Германии и он ее денежную часть подарил на создание фонда для нуждающихся писателей, но так как ему известно, что писатели в восточной зоне, как и вообще творческая интеллигенция, окружены заботой властей и не нуждаются в подобном фонде, он решил пожертвовать только что врученную ему премию на восстановление поврежденной американской бомбардировкой веймарской церкви «Гердеркирхе».

В честь Томаса Манна правительство Тюрингии устроило прием.

После выступлений П. Ванделя и В. Эгерата, подчеркивавших значение творчества Гете в развитии немецкой литературы и воспитании народа в духе гуманизма, поднялся со своего места Томас Манн. В зале воцарилась полная тишина.

Высокий, худой, с заметной желтизной на лице Т. Манн говорил приглушенным голосом с небольшой хрипотцой. С. И. Тюльпанов, в совершенстве владеющий немецким языком, шепотом переводил мне речь писателя. Разумеется, вспомнить все, о чем говорил Т. Манн, не представляется возможным, но по сохранившимся у меня кратким записям, сделанным после приема, хочу воспроизвести хотя бы те из положений речи писателя, которые особенно запомнились.

Прежде всего он заявил, что глубоко тронут и взволнован тем, что правительство Тюрингии и магистрат города Веймар не только так широко отмечают юбилей великого Гете, но и его собственному приезду придали торжественный характер, хотя ему, расположенному к размышлениям в одиночестве, непривычно испытывать на себе столько внимания. Манн сказал, что он не коммунист, но то, что он отказался принимать участие в дикорастущей истерии антикоммунизма и выступает за мир во всем мире, будущность которого, по его убеждению, немыслима без характерных черт коммунизма, — этот факт вполне достаточен для того, чтобы к нему с доверием относились сторонники коммунистического социального вероисповедания.

Томаса Манна в его поездке по памятным местам Гете неизменно сопровождала Мария Торхорст, а при возвращении его в американскую зону оккупации в числе сопровождавших был и В. Эгерат. После проводов он рассказывал, что поездка писателя была организована не по автостраде, а через ряд тюрингских городов, где на пути следования по улицам развевались немецкие национальные флаги и транспаранты, играли оркестры, молодежные хоры исполняли песни о мире, собравшиеся на тротуарах толпы людей забрасывали машину писателя цветами и выкрикивали приветствия в адрес Томаса Манна, а в Эйзенахе его встретил епископ Тюрингии доктор Мориц Митценхайм с золотым крестом на груди и тепло поблагодарил за дар писателя на восстановление «Гердеркирхе» в Веймаре.

На пограничном посту в Варта все сопровождавшие Томаса Манна представители правительства, журналисты, кинорепортеры, фотокорреспонденты тепло попрощались с писателем, пожелав ему счастливого возвращения на его вторую родину — США.

Рассказывая о пребывании Томаса Манна в Тюрингии и о том воодушевлении, с каким его встречало население и официальные лица, хочу заметить, что все церемонии, связанные с вручением ему «Немецкой национальной премии» и правительственный прием в его честь совершенно не нарушали реализации плана празднования юбилея Гете. Кроме того, юбилейные празднества проходили по плану, массовые культурные мероприятия осуществлялись в театрах, клубах, библиотеках, было организовано массовое посещение музея Гете, возложение венков у склепа Гете и Шиллера и так далее, А параллельно проходили и другие неотложные мероприятия хозяйственного и общественного порядка.

* * *

Вскоре по окончании дней Гете в Веймаре мне пришлось поехать в Йену на фармацевтический завод, которым руководил доктор Ганс Кнель, вошедший в число первых лауреатов «Немецкой национальной премии». Поздравив его с этим высоким признанием его научной и производственной деятельности, поинтересовался работой завода, выслушал его информацию о достижениях в производстве пенициллина и стрептомицина и хотел уже попрощаться с ним, так как мне нужно было заняться в Йене еще и другими делами. Но он просил меня задержаться еще на пару минут, так как у него возникла необходимость посоветоваться со мной по одному щекотливому вопросу.

— Я не знаю, — начал он, — что буду делать со своей премией. Никогда такой суммы — двадцать тысяч марок — я не имел в семейном бюджете, поэтому мы с женой так еще и не решили, что же делать с этими деньгами.

— Но у вас есть жена, дети, — сказал я, — вы могли бы проявить о них большую заботу, если бы, например, купили или где-то вблизи Йены построили дачу, чтобы они летом могли отдыхать в лесу, укреплять свое здоровье, да и у вас в этом случае был бы повод хотя бы по воскресеньям вырваться на отдых.