Хотя нужно отметить, что при таком способе укреплении Виккии энергоёмкость магических узлов и меридианов была значительно выше, чем при естественном формировании.
Нужно будет об открытом мной способе рассказать ученикам. Раз обещал и взялся учить, то нужно своё дело доводить до конца. Только как они смогут этим воспользоваться? Хотя Валенсия магиня жизни и, возможно, умеет тонко воздействовать на свои защитные системы организма. Вначале это приведет к понижению объема магического ядра за счет того, что количество Виккии в ядре значительно уменьшится. А после восстановления их численности, а это около десяти дней, объём магического ядра возрастет. Так «убивая» слабых Виккии я добивался ускоренного роста сильных, а главное, сильных и выносливых этих удивительных форм жизни.
Виккии были разлиты по всему миру в окружающем пространстве. Среди белого дня их было особенно много. А вот ночью их количество сокращалось. Это натолкнуло меня на идею, что Виккии каким-то образом распространяются вместе с лучами местной звезды.
Город Киама-Гор действительно представлял собой укрепленное сооружение. Высокие стены были укреплены магически. В структуру стен были вмонтированы магопроводящие металлы. Какие свойства в них закладывались, я не знал, только видел метрические узлы. А как такую махину запитать? Должно быть, в городе есть сильный источник магии. Интересно, существуют тут такие естественные источники в природе?
На въезде с нас взяли плату. Я хотел сразу заняться делом, но Валенсия настояла на размещении в таверне. Во-первых, при таверне можно будет оставить лошадь на отдых; во-вторых, самому часок отдохнуть и привести себя в порядок; ну и в-третьих, нанять сопровождающего по городу. Обычно в роли сопровождающего выступали дети управляющего или его племянники, их называли бегунками.
Приехали мы на два дня, и мне не терпелось осмотреть город. После завтрака и её наставлений я в сопровождении бегунка отправился на рынок. Валенсия осталась решать свои вопросы клана.
Я обошел почти всю торговую секцию одежды. Пришлось много общаться с купцами, чтобы качественно подобрать её себе. Во-первых, у меня был свой вкус, а во-вторых, о качестве местных тканей я мог узнать только от купцов. Умение читать чужие чувства и переживания безошибочно мне помогало узнать, когда на мне хотят явно навариться и всучить залежавшийся товар, да ещё за повышенную цену.
Справившись с первой задачей, я перешел ко второй. Попросил сопровождающего меня мальчика проводить в секцию кузнечного ремесла.
— Отец, ты всё-таки продал свои мечи, — радостно сказал Рудоль, входя в лавку кузницы своего отца. Старый гном славился своими работами. — Иду я и вдруг вижу, как человек выходит из твоей лавки, да с чем — с твоими старыми мечами! Сколько ты их продать не мог? Лет десять?
— Ты ошибаешься, Руд, это был не человек, да поглотят некроманты его тело. Сущий демон! Знал бы ты, за сколько он их купил! Сколько кровушки он у меня выпил!
— Неужто нашёлся человек, который смог переторговать Дрогго? — уже откровенно смеялся Рудоль.
— Эта отрыжка некроманта даже не захотел слышать про другие мечи, — сокрушался гном. — Как только их увидел, сказал, что выбрал. Совсем никакого уважения к старому гному. А как же пообщаться? Послушать, как гном хвалит свои изделия? Но знаешь, что самое ужасное?
— Он после этого выпил всю гномью воду?
— Да хвала Царю подгорному, про обмывку покупки он за невежеством своим и не знал. Он смел мне угрожать! Представляешь? Я обозначил свою цену. Как обычно. Думал, что сейчас начнется торг, всё как полагается. Он должен был сбивать цену. Я бы рассказал про тяжёлый труд кузнеца, про всех своих голодных детей и их детей, про своё истинное искусство в обработке металлов такого качества, о высоченном качестве выбранных им мечей. А этот кусок мёртвой земли вместо души угрожал старому гному, что согласится на мою цену без торга, если я тут же не ополовиню стоимость. И мне пришлось торговаться как будто с самим собой. Я сбавляю цену — а он либо половину, либо полную. Мы два часа бились, ну не мог я, старый гном, проиграть какому-то человеку! И что он сделал? «Могу дать на один золотой больше, и это моя последняя цена!» Я продал одну из лучших моих работ меньше чем за себестоимость. И кому? Человеку!
— Не повезло тебе, отец, бывает. Что с человека взять? Но ты готовься к худшему.
— Да куда же ещё хуже-то?
— Сдаётся мне, он ещё к тебе за бронёй придет, — веселился Рудоль. — Помяни моё слово. Ты видел, как он двигался, как сканировал окружающую обстановку? Такой приключения всегда найдет. А ещё я слышал, куда он отправился. Своего сопровождающего он поручил провести его в трактир наёмника.
— Хо-хо, живым ему оттуда точно не выйти. Вынесут его ногами вперёд. А если выживет и придёт за броней, я его к тебе отправлю, стар я для этого уже стал. Раз ты такой глазастый и снисходительный. А я подобную дерзость прощать не намерен.
* * *
В трактире «Путь наёмника» была спокойная и ненапрягающая обстановка. Тихие голоса отрядов наемников людей и нелюдей за столом. Каждый в зале знал, что владелец трактира, который сейчас находился за барной стойкой, отвечает за безопасность.
