Битва галактик - [14]

– Фодор! Ступай в мою каюту, убедись, что всё в порядке!

Младший помощник встал с кресла и, забрав из рук капитана ключ-карту, спустился на верхнюю палубу.

Тем временем штурман подлил масла в огонь.

– Фиксирую две цели, отошли от шара, движутся быстро в нашу сторону, – сообщил он.

– Просканируй, – рявкнул Жнец.

– Не… получается. Они движутся слишком быстро.

– Цели сбить, – не успел Жнец договорить, как наверху уже застрекотали турельные пулеметы. Где-то за бортом что-то громко ухнуло.

– Первая цель уничтожена, – доложил штурман. – Сканирую местность.

– Горсак, вторая что?

Вторая торпеда разорвалась прямо над корветом, не долетев до корпуса всего несколько десятков метров. Жнец словно почувствовал боль корабля. Там, позади, застонал металл, и хрустнули толстые цельные листы переборок. "Пёс Войны" на некоторое мгновение сошёл со своей траектории, однако рулевыми двигателями был тотчас выравнен.

– Каковы повреждения и потери личного состава? – осведомился Жнец.

– Произошла разгерметизация второго отсека верхней палубы. Коммуникаторы восьми человек вышли из сети. Автоматика производит запирание отсека, – сухо констатировал оператор.

Жнец похолодел. Второй отсек, верхняя палуба – именно там располагается капитанская каюта. Именно там должна была находиться его дочь.

– Горсак, просканируй мою каюту! – голос капитана дрогнул.

– Сейчас она непригодна для использования по назначению, – ответил штурман, пожав плечами. – Когда мы вернёмся…

Когда Жнец осознал это, внутри его что-то оборвалось… некая нить, связывающая с действительностью.Всё что было раньше, всё что будет теперь… всё перестало иметь значения – корабль, ригмеец, люди вокруг. Сердце, нервы будто скрутились в тугой клубок, чтобы затем разорваться вихрем мыслей.

Он говорил ведь, говорил, что здесь опасно! Какой чёрт сорвал её с этого проклятого интерната! Глупая, глупая девчонка! Что же это? Уже второй год он летает на этом корвете, и только теперь, в самый неподходящий момент эта инопланетная рожа вздумала атаковать его корабль! Эх, появись этот мяч на его пути на месяц раньше или позже, Жнец разнес бы его на ошмётки, совсем не задумываясь о риске!

Сильная, неутолимая жажда завладела его сознанием – мести, крови. Совсем как тогда, когда аборигены отняли жизнь его жены.

Капитан дёрнулся, будто парализованный электрическим током, затем вскочил с места и начал быстро ходить по мостику, согнувшись. Его помощники в удивлении наблюдали за ним, они не ожидали такой реакции. Жнец тихо заскулил, схватив зубами кулак, затем совладал с собой. Он поднял глаза на своих матросов, и глаза эти выражали дикую ярость и непоколебимую решительность.

– Открыть орудийные порты! Канонирам занять свои посты согласно боевому расписанию! Полный вперёд, идём на максимальное сближение! Готовьте берсерков, мы возьмем на абордаж этого урода! Я хочу лично разорвать их капитана… – Жнец остановился, решительно выпятив грудь, весь его вид давал понять, что он намерен победить в этой схватке.

– Капитааан! – из распахнувшихся дверей на шканцы вывалился Фодор и, сделав несколько шагов, сел под капитанским мостиком. – Капитан… я не дошёл, там кругом огонь… в переборке трещины, выходит воздух…

– Ступай на свой пост! – рявкнул Жнец.

Тем временем "Пёс Войны" приблизился к кораблю противника и совершил залп из всех орудий левого борта. Разрывные снаряды хлопнули о поверхность шара, оставив на его броне несколько покрытых сажей вмятин. Турели противника ответили длинными очередями, выпустив облако светящейся плазмы, однако раскалённые заряды прожечь броню корвета не смогли. Обмениваясь выстрелами, сверкающими трассами, корабли закружились в смертельном танце.

– Торпеды в аппаратах! – доложил по внутренней связи начальник торпедного отсека.

– Огонь по готовности! – скомандовал Жнец.

Разворачиваясь к шару другим бортом, корвет выплюнул в него две ракеты-торпеды. Там сразу ответили – три "светлячка" вылетели из шара, но были тотчас сбиты точным огнём турельных пулеметов.

– Берсерки в капсулах! – из динамиков послышался голос Ямото.

Жнец удовлетворённо потер руки. Сражение идёт по плану, сложившемуся в его голове. С правого борта тяжко ухнули орудия, выпустив во врага веер смертоносных бомб. Теперь необходимо сблизиться с вражеским кораблем и взять на абордаж, пока его команда не пришла в себя после атаки корвета. Тем более что огонь плазменных турелей подавлен пулемётами "Пса Войны" – вон они плавятся. Однако будь Жнец в здравом уме, не помрачённом страстным желанием отомстить за гибель дочери, он был бы менее опрометчив. Он мог бы прикинуть в уме, что у столь большого судна, как то, с которым сразился корвет, могло быть более мощное вооружение, и тот факт, что оно ещё не было использовано противником, могло бы поселить сомнение в правильности того блицкрига, который избрал Жнец.

– Выбросить абордажные крючья! Мы швартуемся! Гановери, проследи за обстановкой – скомандовал капитан. Старпом, кивнул головой, выбежал из рубки. Тотчас несколько белых стрел впились в поверхность шара, тросы, которые были на них закреплены, натянулись. Шлюз, словно жало, выдвинулся из белого брюха корвета и буром врезался в броню корабля противника. Несколько минут в рубке были слышны только визг шлюзового сверла, хруст ломающегося металла и трескотнятурельных пулемётов. А там, на нижней палубе, в капсулах ждали своего часа два десятка бесстрашных берсерков. Санитары медицинского отсека ввели протамин и амфетамин: первый расщепил алкоголь после недавней пирушки и привёл их в сознание, второй – подготовил к сражению. Амфетамин призван был превратить их в диких, ходячих машин для убийства. В таком состоянии берсерк был способен на всё, и поэтому они были заключены в капсулы, чтобы спасти их самих и экипаж от их же ярости.