Битую чашку – из жизни вон! - [15]

– Когда у папы столько денег, можно побыть и наивной, – философски заметила Анастасия.

– Наивная-то наивная, а отчитывала меня тоном и выражениями задубевшей на руководящей работе шестидесятилетней карги! Откуда она этого набралась?

– Наверное, тоже от папеньки, – горестно усмехнулась Анастасия. – Со мной она точно так же разговаривает.

– Значит, не столь уж наивная, – сделала вывод я. – Ощущает кирпичики долларов за спиной.

– А ты сомневалась?

– Я бы на ее месте хоть на первых парах вела себя поделикатнее.

– Тебе это не грозит. У тебя уже никогда не будет такого папы. И у меня, впрочем, тоже.

– Ну, теоретически, если не папу, то «папика» с деньгами мы с тобой еще можем отхватить.

Настя критически оглядела меня.

– Знаешь, боюсь, момент упустили. Папикам свежачок подавай. А мы с тобой уже в некотором роде секонд-хенд.

– Настя, что-то у тебя сегодня сплошной минор идет.

– Да мажориться-то не с чего. – Махнув рукой, она достала из шкафчика бутылку ликера. – Дверь запри.

– Разве она запирается? – удивилась я. – И вообще, тебе-то от кого прятаться? Ты же здесь главная.

– Была, – угрюмо бросила Настя и, хотя дверь я уже заперла, заметно понизила голос: – Заглянет еще и мигом папочке настучит, что мы пьем в рабочее время и на рабочем месте. Он, между прочим, категорический противник алкоголя.

– Что, завязал? – обожаю такие истории!

– Понятия не имею. Но с тех пор как десять лет назад разбогател, ничего, кроме минералки, не пьет.

– Совсем плохо, – покачала я головой.

– Кому?

– Нам с тобой, естественно.

– Куда уж хуже, – согласилась Анастасия. – Теперь сижу каждый день и думаю: еще хоть месяц дадут главной поработать или нет?

– У тебя ведь контракт.

– А что он для них, – Анастасия залпом хлопнула рюмку ликера. – Компенсацию в зубы и – «спасибо, до свидания». А может быть, и вообще без «спасибо»!

Я смотрела на нее и удивлялась. Никогда не предполагала, что наша железная и всегда уверенная в себе Анастасия способна впасть в такое уныние. Вот как ломает человека пошатнувшийся социальный статус! Она будто читала мои мысли:

– Представляешь, как наши девки теперь злорадствуют! Мол, и на главную нашлась управа.

– Прекрати! Тебя все так любят!

В тот момент я была абсолютно искренна, ибо ненавидела сопливку, любила Анастасию и хотела, чтобы она по-прежнему оставалась нашей главной. С ней все-таки можно и ужиться, и работать.

– Ой, только не надо. Знаю я, как вы меня любите. Начальство всегда ненавидят. – Она опустошила вторую рюмку. – И не вздумай мне возражать. Это азбучная истина.

Возражать я не стала, однако расстроилась. Ведь я и сама была в некотором роде небольшим начальником. Выходит, меня тоже ненавидят и сейчас злорадствуют, что меня обошли с повышением? Противно. Хотя, по большому счету, конечно, плевать. Меня сейчас больше волновали мои «бараны», к которым я и вернулась.

– Настя, ты представляешь, ей теперь мои знаменитости в журнале не нужны. Подавай ей неизвестных! А кому они, неизвестные, нужны? Кто про них захочет читать?

– Никто, – подтвердила она. – Чтобы начали читать, их еще раскрутить надо.

– Золотые слова, – подхватила я. – Значит, что? Я должна сперва их найти. Потом соответствующим образом подать, чтобы читатели обратили внимание, а оно мне надо? Ведь это уже реклама. А с какой радости мне какой-нибудь компании или издательству экономить рекламный бюджет. И вообще это не мое дело. Моя функция – рассказывать о людях, которые интересны читателю. А она хочет заставить меня забесплатно пиарить неизвестно кого. Нет, по-моему, она вообще ничего не соображает.

– Полный подрыв основ, – возмутилась Анастасия. – В трубу же вылетим.

– Главное теперь, оказывается, я должна писать только о молодежи, а где я ей столько возьму? У нас ведь пока куда-нибудь пробьешься, состаришься.

– Вот мы с тобой здесь почти и состарились, – загрустила Анастасия. – Из кожи вон лезли, журнал создавали, хороших тиражей добились. А теперь наши усилия псу под хвост!

– Точно! – воскликнула я. – У меня столько наработок, столько связей, а теперь это никому тут не нужно. Молодых гениев любой может открывать. А ты попробуй про известного написать так, чтобы новое в нем открыть!

– Вот именно! – горячо поддержала меня Анастасия. – Это как раз твоя сильная сторона, тут ты настоящий ас. Потому я тебя к нам и переманила. И не жалею.

– Сколько мне писем читатели шлют, – мне хотелось еще похвалить себя. – Выходит, им интересно! И никого не волнует, что моим героям сорок и шестьдесят, а не двадцать. Люди как раз и клюют на тех, кто что-то сделал, вне зависимости от возраста. И потом, мы ведь не журнал для пэтэушниц! Мы обращаемся к женщинам с образованием.

– Это мы с тобой, Юль, понимаем, – почти прорыдала Анастасия. Вдруг лицо ее просветлело: – А может, тебе самой какого-нибудь молодого гения придумать?

– То есть? – не поняла я.

– Ну, вроде писем, которые мы якобы от читателей пишем. Ой, никогда не забуду, как мы первый номер сдавали! В формате обязательно предполагались ответы на письма читателей. А откуда их возьмешь, когда журнала еще в продаже нет. Вот мы всей редакцией и изощрялись.