Биржевые миллионы, кто и как заработал их на российском фондовом рынке - [44]

Однако, что мне доводится наблюдать ныне, как профессионалу биржевого обучения? Немало начинающих частных трейдеров месяцами самозабвенно колотит молотками убыточных сделок по собственным пальцам! Остановитесь, говорю я им. Вы пришли на фондовый рынок зарабатывать, а не истязать себя. Сначала научитесь красиво и правильно забивать гвоздь, потом попытайтесь смастерить хотя бы скворечник. И уж после этого беритесь за строительство дачного домика.

Вернемся все же к моему путешествию дилетанта. В попытках найти путь обратно, в землю обетованную, как за путеводные нити, я хватался за извивы то одного индикатора технического анализа, то другого. В январе я начинал изучать все, что можно, о скользящем среднем и замечал, что на графиках прошедших месяцев оно замечательно указывало на перемены в тенденциях цен. Однако ровно в январе эта пророческая сила вдруг покидала скользящее, и я без конца натыкался на убытки, пытаясь открывать сделки, как и положено, на его пробой. В феврале моим фаворитом становился осциллятор MACD, к которому я проникался симпатией за плавное следование ценовой тенденции и заблаговременное предупреждение дивергенцией с пиками или впадинами цены о грозящем сломе тренда. Я даже наделил индикатор созвучным именем – Магда. Но у меня не хватало терпения дожидаться двойных дивергенций индикатора с ценовым графиком. Да и вообще моя Магда порой вела себя слишком капризно. Затем приходила очередь волн Эллиота, фракталов Вильямса или лент Боллинджера. Но все эти ребята, давшие индикаторам свои имена, не оставили в инструкциях пользователя какого-то самого главного пункта! Потому что волны запутывались в лентах, вязали мертвые узлы со скользящими средними, превращая мои графики в жуткую сюрреалистическую абстракцию, достойную пристального взгляда психиатра. И я продолжал поиски: индикаторов, особенных ценовых фигур, акций, которые будут послушны советам аналитиков из журналов, когда те говорят – «покупать» или «продавать». Я продолжал скитаться, и дневная прибыль лишь изредка была моим ужином. Чаще мне приходилось довольствоваться лишь еще одним уроком теханализа, который сопровождался немалой платой, взысканной в безакцептном порядке с моего счета. Тем не менее, месяц за месяцем я совершал все меньше глупостей и смог закрыть год своих экспериментов с 30% прибылью. О том ли я мечтал! Этот результат выглядел в моих глазах просто жалкой плошкой чечевичной похлебки. А где же благословение владеть тучными стадами и нивами? Почему Бог биржевой торговли не хочет обратить на меня свою благодать?

Итак, я алкал 30% прибыли не за год, а в месяц. А то, что получалось у меня – два или три процента после значительного количества и прибыльных и убыточных сделок, только разжигало мой аппетит. Теперь подскажите, к кому идет недовольный жизнью адепт религии, в моем случае – биржевой? Верно, к своим оракулам. Т. е. к доверительным управляющим. Вот как это было. Не стану называть эту брокерскую компанию. Молодой человек по имени Альберт, который стал моим персональным менеджером, был темпераментным спекулянтом и рисковал на грани фола. Первое время результаты наших с ним сделок и вправду радовали меня значительно больше, чем собственноручные. Возможно, это объяснялось во многом тем, что он увлек меня возможностями маржинальной торговли. Мы стали бестрепетно использовать кредитные «плечи», вплоть до одного к трем, играть на понижение рынка. То есть позволяли себе вдвоем гораздо большие вольности, нежели те, на какие я решался в одиночку. Прекрасно помню покупку акций ГМК Норникель. Был ранний вечер, близилось закрытие торгов, я же в этот день, находясь в отпуске, разыгрывал с друзьями партию «русской пирамиды» в бильярдном зале. Звонок на мобильный от Альберта, и его возбужденный голос в трубке: «Норникель упал на два процента, надо брать на все деньги!». «Берем!», – кричал я в ответ, отложив кий. Бильярдная партия продолжалась. Торги тоже. Через полчаса вновь звонок: «Упал еще на два процента! Берем «плечи» на отскок?» Отвечаю согласием – оракул же. И делаю неудачный дуплет от борта в среднюю лузу. «Бьешь дуплеты – вся семья раздета», – шутят друзья. «Ничего, – возражаю я, – отыграюсь на бирже». Этот тезис встречает уважительное понимание – как же, у меня есть свой консультант управляющий.

Та моя бильярдная партия осталась проигранной. Однако я был в полной уверенности, что дома, из торгового терминала, стоит мне запустить компьютер, на меня прольется золотой дождь из виртуозно купленных с «плечами» на падении акций ГМК Норникель. Но, оказалось, проигрышные партии не ходят в одиночку. В таблице «позиции по бумагам» фигурировало почти пятьсот акций ГМКН. А в таблице «позиции по деньгам» зловещий убыток более чем в десять процентов счета – кредитные «плечи» сыграли со мной злую шутку, троекратно увеличив убыток. Такого крупного «лося» (убыток на жаргоне трейдеров) у меня еще не было. Он за один вечер сжевал все наши с Альбертом предыдущие прибыльные сделки и прихватил сверх того. Торги уже закрылись, а ГМКН так и не «отскочил», длинная черная свеча на часовом графике уперлась прямо в закрытие. Неужели мы с Альбертом были единственными, кто рассчитывал на немедленное вознаграждение своей отваги? Нет, думал я, это не так. Ведь в каждой биржевой сделке есть две стороны, и на любом падении кто-то всегда покупает. Кто же покупал Норникель, пока я играл в бильярд. Глупцы? Ладно, завтра увидим. Смущала, конечно, скорость, с которой акция проходила уровни поддержек, вонзаясь в них, как нож в масло, черными пятиминутными свечами перед закрытием торгов…