Биржевые миллионы, кто и как заработал их на российском фондовом рынке - [32]

– Нет, зачем это мне? Я знаю, что могу расторговать любую сумму. Увеличить счет в десятки раз. К тому же мне не нужно так уж много денег. Что с ними делать?

– А вот эта сентенция мне, как психологу, совсем не нравится. Биржевая торговля это дело твоей жизни. Ради него ты совершил очень сильный поступок – перестал искать примитивную работу какого-нибудь продавца-консультанта. Работу, которая хотя и отупляла, но кормила бы тебя. Увы, основная масса людей живет в убеждении, что хлеб насущный можно снискать только в поту лица, стаптывая ботинки, а все, кто заработал деньги гибкостью ума, ловкостью в приспособлении к изменчивым реалиям жизни, таким как, например, финансовый рынок, – просто мошенники. Ты вырвался из инертной массы, но, вижу, до конца не преодолел притяжения ее догматов. Один из них: деньги нужны только для удовлетворения простеньких нужд. И денег не должно быть слишком много. А то они, не дай то Бог, захватят над тобой власть и превратят уж точно в эдакого бездушного Скруджа, Гобсека или Иудушку Головлева. Думаю, такого рода подсознательный страх в тебе есть. Люди, никогда не державшие в руках денег больше, чем им нужно на оплату долгов и покупку небольших радостей, склонны демонизировать большие деньги, миллионы. Низводить деньги до роли обслуживающего персонала в жизни – это примитивная редукция большого смысла, который заложен в межличностных и социальных отношениях посредством денег. Ведь по-настоящему талантливые предприниматели, владельцы бизнесов, создающие сотни рабочих мест, топ-менеджеры, управляющие миллиардами, рассматривают деньги в первую очередь как ликвидность в своих системах. Без демонизма, суеверий, страха и жадности.

– Наверное, так и есть. Я только сейчас начинаю задумываться о таких вещах. Скажу честно, я узнал не только радость от того, что, вот, я, наконец, могу стабильно делать прибыль на рынке. Но и… скуку. Это очень скучное занятие – каждый день делать деньги. Ты просто понимаешь, что нужно делать, чтобы заработать, и просто делаешь это. Но мне требуется адреналин! Я понял это, когда анализировал свои проигрыши – я гонялся за приключениями. На бирже именно так воспринимаются резкие потери и восполнения счета. Но это опасные игры – я боюсь заиграться. Поэтому я нашел такой выход – хожу в букмекерские конторы и делаю ставки на тотализаторе спортивных игр: футбол, большой теннис. Мне даже пришлось изучить эти виды спорта. Я помногу раз просматривал видеозаписи различных спортсменов – чтобы понимать, кто с большей вероятностью проиграет, а кто выиграет. Потом делал ставки на не большие деньги, выигрывал, проигрывал – не важно. Главное было – куда-то «сливать» адреналин.

Моя командировка в Тамбов длилась два дня. Утром и после обеда мы отправлялись на встречи со студентами двух Тамбовских Университетов, заходили в дилинговые залы, разговаривали о бирже. А вечерами играли в бильярд. И за два приема удалось научить Синицына, едва ли державшего кий более пяти раз до этого, весьма сносно раскатывать «русскую пирамиду». Из чего, несомненно, напрашивались два психологических вывода: передо мной весьма эффективно обучаемый субъект, с хорошо развитой визуально – кинестетической репрезентацией. А именно такая личностная «изюминка» востребована у хороших бильярдистов. И, кроме того, он попросту любит играть – во что-нибудь. У меня, как психолога, всегда была трудноподтверждаемая гипотеза о том, что успешные трейдеры, как раз доминантные кинестетики – люди с устойчивой обратной связью между ощущениями и телом. Ощущениями, связанными в первую очередь с передвижением и ориентированием в пространстве. Ведь рынок – движущаяся структура. Трейдер смотрит на график, подсознательно пропускает это движение через себя и, в зависимости от опытности, таланта, сам начинает, торгуя, двигаться вместе с котировками – в едином направлении.

– Знаешь, для натур, ищущих во всем игру, такой синдром, как «скука успешности», хорошо известен. Но давай поднимемся на ступеньку выше объяснений, завязанных на чуть-чуть инфантильную потребность все время «играть». В твоем случае объяснение находится в не совсем взрослом отношении к деньгам. Отсюда и вырастает потребность большой задачи в жизни, значительной цели, миссии, если угодно, которая спасает от этой псевдоскуки.

– Значит, я думаю в правильном направлении: хочу преподавать, учить людей инвестировать, используя стратегии, а не покупать или продавать акции бессистемно и бессмысленно – с чего я и сам начинал. Но вот мы встречались со студентами, предлагали обучение, тренинги. А большого интереса не заметили – были заинтересованные лица, но их единицы. Хотя слушали студенты профильных потоков – финансисты и экономисты. Мне казалось, научиться делать деньги на бирже им должно быть интересно…

– Не переживай, это нормально для их возраста и менталитета. Видимо, они не прошли еще через тот кризис, через который прошел ты – когда не знаешь, на что будешь жить, или в лучшем случае надо работать, как лошадь на водокачке. Студенчество – прекрасная беззаботная пора. Молодой человек понимает, что стоит на пороге взрослой нелегкой жизни. И ему от всей души хочется еще несколько лет «повалять дурака» за родительский счет. А мы, взрослые, позволяем это своим детям, потому что любим их. К тому же, я заметил, студенчество четко делится на две категории. Первая: денег ни на какие эксперименты с биржей нет в принципе. Желание, возможно и наличествует, но ресурсы ликвидности нулевые. И вторая: свободные деньги есть в избытке. Но одновременно прочитывается нежелание хоть как-то напрягаться: детки закончат вуз, затем родители, поставщики ликвидности, их пристроят. Зачем при такой благостной перспективе морщить лобики?