Биржа — Игра на деньги - [34]

Когда вы покупаете акции нового рекламного агентства «Моргнулз, Кивнулз энд Продалз» или новой компании «Диджитал Дейташмяк Компьютерз», у вас всегда есть шанс получить очень приличную в процентном отношении выгоду. Но чудо рыночной капитализации — чудо акционерной собственности — уже принесло учредителям компании шестидесятикратное увеличение их денег. Конечно, не всегда предприниматели вознаграждаются так щедро. В конце концов всегда есть риск того, что вам не удастся продавать свои компьютеры, или что они будут хронически пережигать все пробки в помещении, или что «Космо» вернется к своему старому рекламному агентству.

Но если комната с сидящими в ней людьми, называемая торговой организацией, может стать акционерной компанией (многие и становятся), а офис, опять-таки с сидящими в нем людьми и называемый рекламным агентством, тоже может стать акционерной компанией, то этой концепции предела попросту нет. Многочисленные брокерские конторы жадно выжидают, когда же и они смогут стать акционерными компаниями, то есть не просто продавать чьи-то акции, но и свои собственные тоже. (Прежде чем это произойдет, вы услышите жалобы о том, что чудовищные потребности в капитале на Уолл-стрит могут быть покрыты только финансированием извне, что нынешний уровень комиссионных даже не покрывает текущих расходов, и что половина членов Нью-Йоркской фондовой биржи вот-вот разорится. Потом какая-нибудь нахальная контора выпустит свои акции и за ней последует настоящая лавина — все члены Нью-Йоркской фондовой биржи вместо того, чтобы иметь портфель, состоящий из акций различных компаний на миллион-другой и лишь небольшой доли своих собственных, будут иметь в своем распоряжении двадцать миллионов долларов в собственных акциях и по-прежнему миллион-другой в прочих акциях, что будет уже незначительной долей портфеля. Как сказал однажды Линкольн Стеффенз: «Я видел будущее, и оно работает».)

Кстати говоря, а отчего бы врачам и адвокатам не превратиться в акционерные компании или общества? Это может произойти не так скоро, но в один прекрасный момент какой-нибудь башковитый адвокат сообразит, что если «Пиквик, Шустрик энд Шнырь» были бы корпорацией, а не просто кучкой юристов, то они смогли бы продать свои акции по цене в двадцать раз превышающей их доходы, и, по сути дела, один голодный и жадный андеррайтер это уже предлагал. (В атмосфере активного рынка всегда есть какой-нибудь голодный и жадный андеррайтер. Во времена плохого рынка голодны все, и тогда вся энергия уходит на требования увеличить комиссионные.)

А после того как юристы станут акционерными корпорациями, уже можно будет ожидать появления компании «Мозговая Хирургия, Инкорпорейтед», акции которой брокеры будут продавать как «самый прямой способ участия в растущей и расширяющейся программе здравоохранения, программах федеральной социальной помощи, растущего внимания к проблемам здоровья нации и усиливающейся тенденции к шизофрении».

Я не делаю здесь никаких оценок Дела обстоят так, как они обстоят, а Игра стала такой успешной, что, как и все прочее в подобной ситуации, она будет делаться все более и более успешной, пока не перестанет быть успешной. Один из наших ученых-экономистов описал американскую экономическую систему как «государственный социализм для богатых». Если рассматривать социализм как общественное владение главными организациями и отраслями промышленности страны, то, может быть, мы действительно идем к нему, но своим уникальным путем.

Глава 9 Мистер Смит признается в своей предвзятости

После того как я показал вам тропинку к действительно большим деньгам, может статься, что биржа как финансовый инструмент вас перестала интересовать. Если это так, то я, положа руку на сердце, должен признаться в собственных предвзятости и ограниченности. Вам останется лишь внести поправку на эту предвзятость, ею, кстати, пропитана не только настоящая глава, но и все прочие, а уже после внесения поправки вы сможете лучше понять, что же представляет собой постоянно ускользающий австралопитек. Я за вас этого сделать не могу. Все, что я могу сделать, — это обратить ваше внимание на мой собственный астигматизм^[4]. На рынке существует неисчислимое количество способов делать деньги, а все мы люди с разными поведенческими характеристиками. Если нам до сих пор давали конфетку за то, что мы нажимали красную кнопку, когда раздавался звонок, то мы будем смотреть на эту красную кнопку с особой симпатией. До тех пор, пока, нажав на нее в очередной раз, не получим удар током. То, что будет изложено ниже, в упрощенном варианте может быть названо моей собственной красной кнопкой. А когда красная кнопка больше не работает, нам остается только перебраться в какое-нибудь безопасное место или найти людей, умеющих работать с кнопками желтыми и синими.

В одном моменте моя предвзятость так сильна, что я просто должен упомянуть об этом немедленно, поскольку в данном случае моя убежденность идет против течения очень и очень распространенной идеи — идеи о том, что если вы покупаете солидные акции и кладете их в безопасное место, то в долгосрочной перспективе вы просто не можете проиграть. Как сказал однажды Кейнс, «в долгосрочной перспективе мы все покойники» или, как поется в песне, «все рождается, чтобы умереть». Самый сильный аргумент против теории покупки солидных акций и откладывания их в долгий ящик был опубликован наследниками некоего Тимоти Бэнкрофта. Мистер Бэнкрофт оказался достаточно ловким человеком для того, чтобы выбраться невредимым из Великой Паники 1857 года, о которой он написал следующее: «В ней [в Великой Панике 1857 года] я виню фиаско Дреда Скотта, беспечную монетарную политику последних нескольких лет и чрезмерно, чрезмерно самоуверенную спекуляцию на железных дорогах и сельскохозяйственных землях западных штатов». Согласно рекомендации мистера Бэнкрофта, делать следовало вот что: «Купить надежные ценные бумаги, убрать их в ящик и забыть об их существовании». Такими надежными ценными бумагами могли быть, конечно же, только акции компаний, «имеющих дело с предметами потребления, на которые и в Соединенных Штатах, и во всем мире всегда будет стойкий высокий спрос». Звучит, согласитесь, вполне разумно. Мистер Бэнкрофт умер, оставив наследство в $1355 250, а если вы примете во внимание, что это были не облагавшиеся налогами доллары середины девятнадцатого века, когда полный ужин из восьми блюд в ресторане «Дельмонико» стоил меньше доллара, то вы поймете, что это было очень солидное состояние. Ошибка же мистера Бэнкрофта заключалась в том, что он закрыл свои бумаги в ящик и ни разу их там не тревожил, так что, когда наследники добрались до его портфеля ценных бумаг, то оказалось, что «Саузерн Цинк», «Голд Белт Майнинг», акции компании «Кэрелл» из Нью-Хэмпшира, а равно и компании «Американский Будильник» стоили ровно 0 долларов и 0 центов. Такой же суммой автоматически стало оцениваться и все наследство, что и побудило одного из наследников опубликовать всю эту историю — как предупреждение для других.