Биржа — Игра на деньги - [17]

(Если вам кажется, что доктор Ле Бон смотрел на толпу свысока, то вот вам доктор Макдугал: толпа у него «сверхэмоциональна, импульсивна, склонна к насилию, переменчива, непостоянна, нерешительна, подвержена чрезмерности… крайне впечатлительна, неряшлива в логике, поспешна в суждениях, неспособна к размышлению ни в какой форме, кроме самой примитивной… точь-в-точь, как капризный ребенок».) Но толпа доктора Макдугала начинает всерьез отличаться от толпы читателей биржевых цифр, потому что здесь мы заняты поиском организованной структуры внутри толпы и, возможно, даже поиском конкурирующей толпы.

Неудивительно, пишет Фрейд, что главной силой, движущей толпой, является либидо — энергия инстинктов, известная также под именем «любви». Здесь любовь — это не просто чувство, выражаемое в романтических посланиях. Это все формы любви, это Эрос, сила, которая удерживает вместе все в этом мире, а потому включает в себя также страстную преданность конкретным объектам и абстрактным идеям. Во фрейдовской толпе индивидуумы пристегнуты к объектам, заменяющим для них идеал их Эго, а все индивиды с одним и тем же эго-идеалом идентифицируют себя друг с другом. Уберите объект, и результатом будет растерянность и страх. Фрейд намекает на то, что в сцеплении Эго и эго-идеала «человек, в состоянии триумфа или самоудовлетворения, отвергая любую самокритичность, может наслаждаться освобождением от всех запретов, от необходимости думать о других, от любых упреков самому себе». Далее Фрейд обращается к первобытной толпе с лидером-героем и его сыновьями, которые лидера-героя убивают, и здесь нам уже сложно найти для его теории какое-нибудь симпатичное и аккуратное применение. Группа, заключает Фрейд, представляет собой «унаследованное хранилище филогенезиса человеческого либидо». Не ломайте себе над этим голову. С доктором Фрейдом мы еще встретимся, но дальше этого он нас не заведет.

После всего сказанного выше ни один человек в жизни не захочет быть частью толпы. Однако факт остается фактом: быть частью толпы удобно и комфортно. (В толпе человек является частью многоклеточной массы. Над этой проблемой всерьез размышляют последователи Фрейда, но нам с вами это совершенно не нужно.) А человеку, конечно же, приятнее быть в комфорте, чем наоборот, — кто с этим будет спорить.

За пределами Нью-Йорка есть один агрессивный фонд, разместившийся в самом идиллическом окружении. Им управляет человек, который ни за что в Нью-Йорк не поехал бы. И не потому, что он считает Нью-Йорк выгребной ямой, хотя именно так он и считает, а потому, что «все эти типы едут на работу в Нью-Йорк на одной и той же электричке, читают одно и то же, да еще всю дорогу болтают друг с другом». Этот адмирал финансового менеджмента не болтает ни с кем и не читает ничего. «Все, что реально существует, уже включено в цену акции, — говорит он. — Восемьдесят процентов биржи — это психология. А инвесторы, чьи действия определяются эмоциями, непременно вляпаются». В послужном списке этого градоненавистника прекрасные результаты, но, с другой стороны, такие же результаты и на счету многих любителей газет и «болтунов», прибывающих в электричке на Центральный вокзал.

Читатель мог уже прийти к выводу, что на бирже все-таки существует нечто вроде толпы, и этот факт неплохо принять к сведению. Но если толпа так непостоянна, женственна и иррациональна, значит ли это, что успех обеспечен, если ты просто стоишь от толпы в стороне? Может быть, есть смысл ковыряться в собственном огороде и рационально следовать своему рациональному выбору? Вот вам энергичный комментарий на эту тему лорда Кейнса:

«..Американцы проявляют нездоровый интерес к тому, что мнение большинства считает мнением большинства. Расплатой за эту национальную болезнь стала фондовая биржа… Читатель может возразить, что большие прибыли наверняка могут быть получены за счет других игроков искусным человеком, который, не отвлекаясь на возникающие тенденции и игры, продолжает покупать бумаги, исходя из начертанных им самим долгосрочных ожиданий. Такому читателю можно ответить, что, во- первых, такие серьезные индивидуумы действительно есть, и что для биржи имеет очень большое значение, преобладают ли на ней эти серьезные господа или же игроки, занятые игрой. Но необходимо отметить и то, что ряд факторов не позволяет этим господам доминировать на современных рынках капитала. Инвестиция, действительно построенная на долгосрочных ожиданиях прибыли, ныне чрезвычайно трудная штука — до степени полной непрактичности. Тот, кто пытается это сделать, потратит неизмеримо больше труда и столкнется с большим риском, чем тот, кто просто угадывает лучше толпы, как эта толпа себя поведет. При наличии равного интеллекта, он также может совершить более катастрофические ошибки».

Вот почему, даже в самых искушенных кругах, можно услышать типичные «аргументы толпы». «Мой самый крупный клиент только что отхватил солидный пакет этих акций, — говорит брокер, — и, как мне стало известно из надежных источников, — только никому ни слова! — «Фиделити» очень пристально на эти акции поглядывает».