Биос - [17]

Казалось, Хайс понимает её азарт и нетерпение. Его «стрекоза» покровительственно зависла неподалёку.

— Только не слишком близко, Зоя. И не забывай следить за показаниями.

Копатели были наиболее расселившимися по Исис позвоночными. Их обнаружили на обоих главных континентах и на некоторых из архипелагов; поселения зачастую были достаточно сложными, чтобы их было заметно с орбиты.

Копатели строили курганы, извлекали из земли известняк. Их технология была грубой: кремневые лезвия, огонь и копья. Их язык — если это был язык — был настолько же рудиментарным. Судя по всему, они общались с помощью голоса, но не часто — и почти никогда в социальных целях. То есть, они подавали друг другу сигналы, но не беседовали.

Любому сколько-нибудь более серьёзному изучению копателей препятствовали смертоносная биосфера Исис, делающая невозможным взаимодействие с ними иначе, чем посредством беспилотников или управляемых роботов, и невозможность узнать, что творится внутри глубоко идущих туннелей, где они проводят приличную часть каждого дня.

Зоя опустилась ниже верхушек деревьев, погрузившись в какофонию птичьего гомона. Цветы, напоминающие гигантские синие орхидеи, свисали с верхних веток деревьев; в действительности это были не цветы, а отдельные конкурирующие организмы, паразиты-сапрофиты, половые органы которых свисали из бутонов розовыми пальцами, усыпанными медно-красной пыльцой.

Зоя спустилась ещё ниже — под сень зарослей, в тенистое пространство, где похожие на папоротники растения распустились во влажных зазорах между раскинувшимися корнями деревьев. Не слишком низко, напомнил ей Хайс: из пня или дупла может выпрыгнуть трираптор или солнечная ящерка, чтобы раздавить «стрекозу» между зубами. Беспилотник Зои, мягко стрекоча крыльями, завис в обширном затенённом пространстве между двумя огромными деревьями ребус. Сама же она сфокусировала внимание на колонии копателей.

Колония была старой, зрелой. По последним грубым подсчётам, в ней нашли приют сто пятьдесят особей. Население поддерживали участки фруктовых деревьев на западе, обильная дичь и текущий с верхогорий Коппер чистый ручей, в сезон дождей скорее напоминающий реку. К западу от колонии располагался луг с чахлыми деревьями-солнечниками, где копатели складывали экскременты и хоронили мёртвых. Собственно колония представляла собой группу курганов из камня и красной глины. Каждый курган был не меньше пятидесяти метров в диаметре, они поросли кустарником и мицелиями грибов.

Туннели были узкими и тёмными, скреплёнными похожей на бетон субстанцией, которую копатели готовили из смеси глины или мела и собственных жидких выделений.

На площадке вокруг курганов сейчас были два копателя, которые согнулись над своей работой, словно белые мокрицы. Один занимался костром общины, скармливая пламени опавшие ветки и сухую листву. Второй скоблил в определённом месте длинную палку, копьё, время от времени наклоняя её к огню. Их движения были скупыми. Зоя задалась вопросом, не скучно ли им. Утрамбованная почва была усыпана кремневыми и каменными осколками.

— Нет, не скучно, — сказал Хайс. — Прекрасные животные.

Зоя и забыла, что он рядом. При звуке его голоса она вздрогнула: он слишком близок, слишком глубок. Её «стрекоза» закачалась в тени.

Один из копателей бросил вверх быстрый взгляд, повращав чёрными глазами. До него оставалось не меньше пятнадцати метров.

— Да, — прошептала Зоя; но почему шёпотом? — Прекрасные, я хочу сказать. Но не в каком-то абстрактном смысле. Прекрасные функционально, прекрасно адаптированные для того, что они делают.

— Это один из возможных подходов.

Зоя пожала плечами — ещё один напрасный жест. Копатели правда прекрасны, и Зою не больно-то волновало, видит это Хайс или нет.

Их сформировала более жёсткая, мощная эволюция. Один из копателей выпрямился в солнечном свете, и она залюбовалась универсальностью, которую придала ему Исис — нечто вроде ожившего швейцарского армейского ножа. Прямой как палка, копатель был полутора метров в высоту. Свод его серой головы, как у черепахи, выдавался из футляра плоти. Глаза, чёрные и невероятно чувствительные к свету, вращались в глазницах. Верхние конечности с клешнями в форме лопаты, которыми они и копают, свободно свисали с высоких плечевых суставов. Одна из более мелких рук-манипуляторов обхватила новое копьё, многосуставные пальцы зажали древко. Копатель зашевелился, и хрящевые пластинки на брюхе принялись сдвигаться и раздвигаться, открывая взгляду Зои что-то слишком гибкое для его размера, нечто вроде гигантской многоножки.

Клювообразный рот копателя приоткрылся, оттуда вырвалась серия приглушённых щелчков, полностью проигнорированных его компаньоном. Он что, разговаривает сам с собой?

— Это Старик, — сообщил ей Хайс.

— Прошу прощения?

— Копатель с копьём. Мы называем его Старик.

— Вы что, дали им имена?

— Нескольким, наиболее узнаваемым. «Старик» — это из-за усов. Длинные белые осязательные усики. Здесь удалённо побывал каждый из Ямбуку, и большинство не раз. Старик время от времени наносит нам ответный визит.

— Он приходит к станции?

Почему этого не было в отчётах? Информационное ранжирование Дегранпре, подумала она; зоологические данные отложены в долгий ящик ради статистики производства.