Биомеханика. K2R - [24]

Я даже захотел подойти к столь необычному чуду, но меня грубо пнули в спину. Пропахав носом песок, я вскочил и хотел наброситься на обидчика, но услышал смех, а затем огромный рейдер пробасил:

– Не стой на пути, урод.

Он так и ушел, больше не сказав ни слова. И я промолчал. Лишь сейчас, оглядевшись, понял, что я один стою в центре пустыря. Все остальные калеки забились под навесы. Видимо, когда Великолепный уходит, тут начинается власть рейдеров. И точно, не успел я добежать до укрытия, как в спину прилетела цепь. От удара я снова зарылся в песок. Отплевываясь, кое-как доковылял к лачугам под смех киборгов и шлепки цепью. Больно мне не было, и следы от металлических звеньев почти не оставались, но очень уж неприятно быть мальчиком для битья. А шипастые ублюдки только ржали во весь голос и подтрунивали. Лишь когда я скрылся в тени, они успокоились.

Рядом оказался такой же как я киборг. Модель корпуса у него была немного получше, но усовершенствования Одинкея и компании не прошли даром. Теперь все тело бедолаги было квадратным, и если приглядеться, то можно понять, каким способом его превращали в ходячую коробку. Для этого криворукий мастер использовал обычный молоток, и все грани плясали в разные стороны. Глядя на него, я даже подумал, что мне повезло. Я ведь тоже мог попасть под больную фантазию Великолепного. Но к счастью, я до этого сам изловчился в выдумке нового способа передвижения, что и было подмечено Одинкеем.

– И что тут, масло дают по расписанию? – спросил я. – Где столовая?

– Не умничай, – огрызнулся квадратный. – Тут таких не любят. Сиди тихо, и если повезет, протянешь некоторое время.

Я отмахнулся от бессмысленной угрозы и продолжил:

– Может объяснишь, что за цирк тут происходит?

– Слишком много чести, – фыркнул квадратный и заковылял прочь.

Да, дружным коллективом тут не пахнет. Сидеть в норе совсем не хотелось, и я бочком-бочком двинулся к запыленному роялю в камнях. Но едва высунул нос из тени, как путь преградил круглый киборг с приплюснутой головой. Он передвигался на гусеничном ходу, в руках сжимал толстенную пушку с коротким чугунным дулом. Сразу же бросились в глаза следы траков на земле. Они окружали рояль кольцом. Похоже, это был охранник, и он постоянно кружил вокруг этого ценного музыкального инструмента. Я знал, что такая штуковина, да еще из нержавейки – вещь драгоценная, но не настолько же, чтобы у нее был персональный страж.

– А ну назад, урод, – пробасил тазоголовый.

– Я только посмотреть хотел.

– Проваливай, пока цел.

– Может быть, я умею играть, – зачем-то соврал я.

Оно как-то само вырвалось. Только кто меня тянул за язык?

– Что? – пробасил здоровяк.

– Я умею играть на этом прекрасном творении неизвестного мастера, – я встал в обычное положение головой кверху.

Хух, даже полегчало. Это вранье из меня полезло, наверное, из-за давления в голове, когда стоишь кверху тормашками. А сейчас я гадал, как выкрутиться из этой неловкой ситуации. Что будет, если меня сейчас попросят сыграть?

– Мастер как раз известен, а ты точно умеешь?

Назад дороги не было, но я все-таки попробовал:

– Ну, играл малость. Но это было давно…

Я осекся. Снова влип. И кто меня тянул за язык? Вранье – такая вещь, как яму капать: чем больше выбрасываешь, тем глубже погружаешься. Одинкей знает, что я сборщик, причем недавно с конвейера. А вот этот болван, похоже, нет. Только что мне это даст?

– Все равно нельзя. А сейчас дуй отсюда, пока цел, – он навел на меня пушку.

– Эй! Полегче, – я попятился. – Если хоть одна вмятина появится на моем корпусе, Одинкей Великолепный пустит тебя на металлолом.

– А это мы сейчас посмотрим, – здоровяк перекинул пушку за спину и двинулся ко мне.

Не знаю, чем бы это кончилось, но тут ворота открылись и вошли рейдеры. Тазоголовый замешкал, понял, что съехал с маршрута, а я в это время уже дал деру в тень лачуг.

Прибывшие бандиты волокли грязный комок спутанной проволоки и фольги. Но даже в таком состоянии я узнал Аодву. Инженер наверняка расслабился и ковырялся в мусоре, насвистывая незатейливую мелодию и совершенно не смотря по сторонам. Он же привык, что рейдеры приходят только по утрам, вот и попался.

Глава 12

Я бросился к Аодве и стал сдирать уже не нужный камуфляж. Но когда он увидел меня, то сразу вырвался и попытался уползти под всеобщий гогот.

– Ты во всем виноват, – фыркнул инженер, загребая песок. – Я говорил, чтобы ты не ходил на руках.

– Не очень-то ты настаивал.

– Одного слова мало? Надо повторять каждую минуту, чтобы дошло до твоего пустого котелка?

– Извини, – я потупил взор.

Да, моя вина в том, что нас сцапали. И мне искать выход.

– Кто тут у нас? – спешной походкой надвигался Одинкей в сопровождении свиты. Когда он приблизился, то снова начал изображать художника, который выискивает лучший ракурс для композиции. – Не трогайте его. Отойдите. Так… Это… – и тут он скривился, фыркнул и недовольно прогнусавил: – Ничего не вижу. Надо вдохновение. Поработайте с ним.

Тотчас два громилы принялись избивать Аодву чем попало и куда попало. Бедолага корчился, отбивался как мог, но это лишь раззадоривало рейдеров. А главарь держался за подбородок и внимательно следил за ходом экзекуции.