Биология трансцендентного - [78]

Я вспоминаю, как ребенком видел документальные хроники, в которых показывали Папу римского, благословлявшего итальянскую армию на бомбардировку, газовую атаку и пулеметную очередь в сражении с эфиопами, потрясающими копьями (по иронии судьбы, именное эта страна была первой христианской "нацией", потому что на её территории в конце первого века жило религиозное братство коптов). У Папы был длинный ряд предшественников в подобного рода "благодеяниях". Так, римский Папа Урбан II, живший в одиннадцатом веке, восклицал: "Этого желает Господь! Этого желает Господь!", благословляя рыцарей на убийство мусульман в Святой Земле. Он создал прецедент для последующих массовых уничтожений. В истории Америки был свой кардинал Спеллман, благословлявший войска на "Священную христову войну" во Вьетнаме.

Как упоминалось во вступлении ко второй части, когда мне исполнилось восемнадцать, меня занесли в список Военно-воздушных сил армии США для участия в боевых действиях во время Второй мировой войны. На немногих фотографиях видно, как я и мои друзья были поразительно юны и действительно похожи на детей, кем на самом деле и являлись. Приземлившись, мы попали в самое месиво кровавой бойни, унесшей тридцать миллионов жизней. Этот кошмар мирового масштаба, огонь которого раздували и разжигали подстрекатели войны, в роли которых выступили два величайших исторических оплота христианства. Родина милых Фран-сиса, Экхардта, Тиллиха и Вонхеффера была также пристанищем Третьего рейха и фашизма. Холокост навсегда останется самым ужасающим из всех кошмаров в истории человечества, перечеркнувшим семь миллионов жизней. Более двадцати миллионов смертей непосредственно в самом пекле сражений, это одно, но хладнокровное, тщательно продуманное, массовое уничтожение миллионов евреев, последовавшее за длительным кошмаром мучительных пыток, унижения, вырождения и боли, вынесенного Христовым народом, окончательно подтвердило пародию истории. "По плодам их узнаете их" — вряд ли эти плоды можно назвать лишь несколькими паршивыми овцами в стаде. И молчание Ватикана во время всего этого ужаса не вполне можно считать смягченным общими извинениями, принесёнными спустя 60 лет…

Однако кровавые деяния вряд ли завершены. В Боснии и Косово между христианами и мусульманами происходило взаимное истребление. В католической Южной Америке, особенно в Бразилии и Колумбии, на улицах насчитывается до девяти миллионов бездомных и брошенных детей в возрасте от четырех до одиннадцати лет. Когда ночами они выходят на улицы в поисках объедков, полиция систематически устраивает на них облавы, запихивает их в грузовики, как связку бревен, и до заката увозит на место массовых захоронений, как это описано в книге Тома Хартманна[36]. А в это время римский Папа возложенной на него властью осуждает контроль за рождаемостью. "Придерживаться этой верной и добродетельной позиции необходимо, чтобы сохранить святость секса", — объяснил мне один католический священник.

Точно также как брак, этот институт культуры, в основном стал стихийным бедствием для большинства, за исключением самых сильных и прочных, религия — ещё один институт культуры — стала катастрофой для отношений человечества с Богом. Безусловно, оба института заслуживают лучшего. Распятие Христа было попыткой вдохнуть в эти отношения новую жизнь, а христианство стало тем средством, с помощью которого культура низвела до нуля эту попытку, — "гомеопатическим лекарством от угрозы вирусного заболевания Иисусом".

И всё же, в самой системе и вопреки ей появлялись и продолжают появляться хотя небольшим, но постоянным потоком, великие святые. Вопрос в том, появились ли бы они в любом случае, вне зависимости от существования института христианства? Конечно же, появились бы. "Даже сами эти камни смогли бы выкрикнуть" благие вести, принесённые в этот мир Иисусом. Что если бы только любовь Бога и нерасторжимый союз человека с ним, явленный образом Иисуса, были переданы всем народам без вмешательства фальшивой мифологии и представлений о грехе и виновности? Любовь может предложить только себя и может возвысить человека, только если он принимает ее. Вспомните красноречивое высказывание Джила Бэйли о том, что только Распятие может изобразить полное бессилие Бога любви. Что случилось с эти Богом? Куда Он исчез? Обвинение в адрес церкви, которая держала его прибитым к кресту все две тысячи лет, не так уж безосновательно.

Живописцы раннего Возрождения открыли закон перспективы в искусстве и тем самым изменили перспективу самого человека. Образ невинной любви к Богу — образ, принесённый в жертву закону и культуре, — вызвал бы медленную, но верную перемену в человеческом восприятии, что он и сделал, в любом случае, заменив тени, наведенные на плетень, религиозными институтами и проповедниками. Создатель и созданное обрели новое имя и облик в Иисусе и его Отце. Скачок в развитии был совершен для победы.

Мы не нуждаемся в церкви, под каким бы именем она ни представала. Человечеству не нужно обвинение в грехе и продажное отпущение его, колоссальный банковский счет церкви и её недвижимость, законники и лоббисты, политические игры и реклама, радио и телевизионные станции.