Биология трансцендентного - [65]
Все это ещё раз в точности повторяет то, что, как мы наблюдали, происходит в мозгу ребенка в утробе, когда мать находится в состоянии беспокойства. Природа ещё раз производит чрезмерное количество нервного материала для движения вперед к высшему разуму, и снова она должна отступить, чтобы выжить. Это будет случаться вновь и вновь, особенно в подростковый период, когда происходит новый резкий рывок в развитии связей между эмоциональным мозгом и лобными долями (в подростковый период создаётся более развитая форма созревания; этот процесс сходен с тем, который имеет место в тот период детства, когда эмоциональные связи начинающего ходить ребенка приобретают главенствующее значение).
Шор полагает, что это и есть способ сокращения количества нервных структур, необходимых на ранней, переходной стадии развития, но уже не нужных для построения "социальной системы личности". Эта идея возникновения временных нервных структур была объяснением, которое длительное время давали избыточному нервному сокращению, случающемуся прямо перед рождением. Сейчас мы знаем, что предродовое сокращение связей происходит от перепроизводства нервных клеток, вызванного необходимостью защиты обеих сторон спектра мозгового роста зародыша — либо как движения в сторону высшего разума, либо переключения на низшие защитные системы. Эта ситуация разрешается в пользу той или другой стороны, как обычно, окружающей средой. "Сокращение" развития связей у младенца, вставшего на ноги, происходит в считанные недели после резкого их роста, спровоцированного природой, и идет по тому же пути развития, который наблюдался при нахождении зародыша в материнской утробе и в первые месяцы жизни после рождения. Это схоже с ситуацией, когда жизненный опыт человека толкает его выяснять погодные условия с помощью ощущений или посылать дипломатов для ведения переговоров, но при этом раз за разом он выясняет, что в целях самосохранения лучше отступить.
Шор ссылается на "зависящее от мозговой деятельности сохранение синапсиса", которое способствует образованию нервных полей мозга. Линия поведения природы, которую можно обозначить изречением "используй это или брось", способствует сохранению её равновесия.
В важнейшее время, когда ребенок учится ходить и начинает исследовать окружающий его мир, лобные доли утрачивают те самые синаптические связи, которые только что установили с лимбической системой и через нее с сердцем. Когда остальная часть мозга развивается с максимальной скоростью и должно начаться колоссальное по объемам исследование внешнего мира, связь лобных долей и эмоциональной системы прерывается. И какая область мозга начинает получать вместо этого энергию, внимание и стимулы для роста? Конечно же — затылочная часть мозга с эмоциональным нервным узлом. Они деятельно выстраивают защиту от внешнего мира, который может предать и которому нельзя доверять.
Во время резкого роста мозга ребенка в раннем детстве и вновь в подростковый период природа задается вопросом: "можем ли мы перейти к высшему разуму прямо сейчас, или нам надо опять защищаться?" Действия развивающегося ребенка ясно демонстрируют древнюю борьбу между эволюцией и регрессом, которая происходит ещё раз. "Двойственные действия, управляющие чувством стыда у ребенка, постоянно воздействуют на переднюю часть коры головного мозга, где содержится лимб (лобный нервный узел)", — замечает Шор. И на самом деле это так.
Потеря материала лобных долей происходит из-за того, что заботливый родитель становится опекуном, вводящим ребенка в социум, в результате чего на втором году воспитания происходит эмоциональное разрушение, и живой, пышущий здоровьем ребенок превращается в ужасное создание. В этот процесс вовлекается нечто большее, чем просто директива "используй или бросай". Мы являемся свидетелями главного перехода от высших уровней разумного на низший уровень инстинкта самосохранения. Это естественная реакция, направленная на выживание, которой отвечает детский организм, находясь в эмоционально-жестком окружении. И мы аплодируем успешной "социализации" ребенка.
В своей работе Шор настаивает на том, чтобы за каждым эпизодом, вызывающим в ребенке чувство вины, от воспитателя исходило бы адекватное поощрение. Поощрение, следующее сразу за запретом или укором, указывает Шор, "восстанавливает узы любви; это не просто смягчает обстановку и противодействует негативному эффекту, но и способствует позитивному процессу обучения".
Хотя это заявление имеет привкус рационализации, превращая необходимость в добродетель, Шор возвращает нас на путь, ведущий к тому, что действительно хорошо для ребенка. Он указывает: "Воспитание ребенка влечет за собой долговременные изменения… в передней части коры головного мозга уже взрослого человека… и постоянную модификацию более поздней выработки гормонов, которая будет способствовать… росту исследовательских побуждений в поведении ребенка, а также эмоциональной реакции и будет играть значительную роль в регулировании обработки информации высшего порядка"[34].
Существует немало подтверждений необходимости соответствующего воспитания для противостояния негативному эффекту от вызова в ребенке чувства вины и от запрета на попытки познания мира. Как известно, запреты звучат каждые девять минут, а чувство отчуждения, вызываемое подавлением, длится у ребенка намного дольше. Спрашивается, какой родитель сможет или пожелает потратить массу времени, необходимого для правильного воспитания ребенка? И сколько людей на практике делает это? Почему бы вместо этого не поработать над устранением всей этой культурной пародии, показав несостоятельность принятия негативных запретов и чувства стыда в качестве инструментов для изменения поведения? Нам следует продемонстрировать всю глупость предположения о том, что "социализация" в столь раннем возрасте вообще необходима и несет с собой благо. Воспитывайте, заботьтесь, любите и в ответ жизнерадостное, счастливое дитя явит собой все возможные качества, определяющие общественный успех материнства. И да будут родители узнаваемы "по плодам их", которые позднее принесут мир, а не жестокость.
