Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - [249]
Критики восприняли все эти цифры в штыки: «Эй, хватит подтасовывать данные, мы говорим о 55 млн погибших во Второй мировой против 8 млн умерших при падении Рима». И что, мы бы испытали вполовину меньший ужас, если бы во время событий 11 сентября 2001 г. в Америке проживало не 300 млн, а 600? Но оценка Пинкера обоснованна, и только анализ относительных показателей тех или иных явлений позволяет обнаружить, что в сегодняшнем Лондоне жить безопаснее, чем во времена Диккенса, или что уровень убийств у некоторых групп охотников-собирателей сравним с этим показателем в Детройте.
Но Пинкер не сделал следующего логического шага: он не учел фактора продолжительности рассматриваемых событий. То есть он сравнил шесть (приблизительно) военных лет Второй мировой с 12-ю столетиями ближневосточной работорговли или, к примеру, четырьмя веками геноцида индейцев. Если ввести поправку на длительность, присовокупив ее к общим показателям численности населения, то Вторая мировая война возглавит список, Первая мировая попадет на третье место, Гражданская война в России – на восьмое, эпоха Мао – на десятое, а событие, которое даже не учитывалось в первоначальном списке Пинкера, – геноцид в Руанде – окажется на седьмом месте: там за 100 дней убили 700 000 человек[501].
И как нам расценить эту информацию: положительно или отрицательно? По сравнению с предшественниками мы совершенно по-другому распределяем гражданские права, иначе решаем, кому сочувствовать, а кому нет и каким мировым язвам давать отпор. Все меньше людей проявляют жестокость, и общество старается сдерживать таких и смягчать эффект их действий. Но есть и отрицательный аспект. У этого жестокого меньшинства теперь большие возможности и больший инструментарий. Подобные люди не просто кипятятся по поводу событий на другом континенте – они садятся в самолет и отправляются прямо туда, а уж там учиняют полный разгром. Харизматичные негодяи с помощью интернета могут вдохновить тысячи людей, а не жалкий десяток бездельников на деревенской площади. Террорист-одиночка уже не одиночка: он с легкостью находит единомышленников, и их общение дает «метастазы». И тот хаос, что когда-то учинялся дубиной или ножом, ничто по сравнению с чудовищными последствиями пулеметной очереди или бомбы. Кое-что исправилось, да. Но это не значит, что теперь все прекрасно.
Итак, давайте рассмотрим один за другим основные выводы этой книги, которые смогут нам помочь.
Некоторые традиционные способы
Во-первых, вспомним стратегию, которая помогала уменьшать насилие уже десятки тысяч лет назад, – перемещение. Если между двумя индивидами из группы охотников-собирателей начинались ссоры, один часто уходил жить в соседскую общину, иногда добровольно, а иногда и нет. Похожим образом межгрупповые трения смягчались, если одна из общин снималась со своего места и переходила на новое, и это можно считать преимуществом кочевого образа жизни. Недавние исследования охотников-собирателей хадза из Танзании выявили еще одну выгоду подобной мобильности: она способствует дополнительному общению между собой особо активных, контактных индивидов{946}.
Во-вторых, нам известен положительный эффект торговли, и это подчеркивал не только Пинкер, но и специалисты-антропологи. Верно замечено, что если товары не пересекают границы, то их пересекают армии – и не важно, идет ли речь о простом обмене на деревенском базаре или о подписи на международном торговом соглашении. Примерно это имел в виду шутник Томас Фридман, предложив нечто вроде миротворческой «теории Золотых арок»[502]: «Никакие две страны, на территории которых найдется “Макдоналдс”, не воюют друг с другом». Исключения, конечно, найдутся (например, вторжение США в Панаму, Израиля в Ливан), но по большому счету идея Фридмана имеет известный смысл: если страны достаточно стабильные, чтобы интегрироваться в мировой рынок предприятиями вроде «Макдоналдса» и достаточно успешные, чтобы удерживать эти предприятия на плаву, то жители этих государств скорее всего поймут, что мирная торговля выгоднее, чем возможные прибыли от военной добычи[503],[504]{947}.
Торговля не является 100 %-ной защитой от войн. Например, Германия и Британия были надежными торговыми партнерами, но все равно вступили в Первую мировую войну противниками; масса народа рвется воевать, даже предвидя прекращение торговли и дефицит товаров. Вдобавок «торговля» – это палка о двух концах. Когда речь идет об обмене между племенами охотников из тропических лесов, то все отменно дружелюбно; а вот торговля в рамках Всемирной торговой организации может быть отменно коварной и подлой. Но раз уж страны способны развязывать войны с далекими государствами, то любые торговые связи, которые делают эти страны взаимозависимыми, послужат хорошим сдерживающим средством от войн.
Культурное проникновение (включая торговлю) тоже укрепляет мир. Вот пример с привкусом современности: согласно данным по 189 странам, наличие цифрового доступа служит неплохим предиктором высокого уровня гражданских свобод и свободы СМИ. Причем данный эффект будет сильнее, если в соседней стране уровень гражданских свобод высокий, – ведь за товарами следуют идеи
В книгу «Кто мы такие?» вошли лучшие статьи известного ученого и популяризатора науки Роберта Сапольски о человеке во всем его потрясающем многообразии. Три ее раздела, посвящены главным вопросам естествознания, включая влияние генов и среды на поведение, социальные, политические и сексуальные предпосылки поведенческой биологии и роль общества в формировании личности. Во всем, что описывает Сапольски – от брачных ритуалов грызунов до религиозных практик жителей тропических лесов, от выделения феромонов до мозговых паразитов, – он блестяще соединяет передовые научные открытия с ироничными и мудрыми наблюдениями о невообразимой сложности бытия. Вот лишь некоторые из множества волнующих всех вопросов, затронутых в книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роберт Сапольски, профессор биологии Стэнфордского университета, ученый-исследователь и автор бестселлеров «Биология добра и зла», «Записки примата» и «Кто мы такие» рассказывает о главных кирпичиках биологического фундамента, на котором строится наше поведение – добрые, дурные, глупые и благородные поступки. Что общего у религиозного фанатика, преступника-маньяка и вредного профессора, который с наслаждением заваливает вас на экзамене? Так ли святы всем известные святые, или это строение мозга и гормональный профиль водрузили нимбы над их головами? И наконец: почему, когда мы болеем гриппом, так ломит суставы и совсем не хочется есть? Все эти разноплановые и увлекательные вопросы автор подробно рассматривает с научной точки зрения, проясняя их лаконично и с юмором и подкрепляя результатами масштабных исследований и экспериментов.
Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.