Биография Л.Н.Толстого. Том 3 - [22]

Вскоре в разговоре был затронут земельный вопрос, и Л. Н. высказал Данилевскому несколько оригинальных мыслей:

«…Вслед за видимым и коренным погромом старинного дворянского поместного землевладения в некоторой части общества особенно горячо и искренно усиливаются поощрять и навязывать крестьянам покупку дворянских и иных земель. Но для чего? Для того ли, чтобы вовсе не было на свете помещиков? Оказывается, что отнюдь не в тех видах, а чтобы сейчас же выдумать, искусственно сделать новых помещиков-крестьян. И мало того: сюда втянули, кроме бывших крепостных, и не думавших о том, государственных крестьян, обратив их из вольных пользователей, оброчников свободных казенных земель в подневольных земельных собственников, т. е. опять-таки в помещиков. Но кто поручится, что новым помещикам-крестьянам все это с течением времени не покажется недостаточным и что они, за свои суровый сельский труд и за свои деревенские лишения и тягости, не станут справедливо добиваться былых привилегий и между прочим стать дворянами? Забывают пример Китая, Турции, большей части древнего Востока. Там вся земля казенная, государственная и ею, за известный оброк правительству, казне, пользуются из всех сословий только те, кто действительно тем или другим способом, личным трудом или капиталом, ее обрабатывает. Для такой цели выкуп в казну и при посредстве казны частных земель имел бы скорее и свое оправдание, и полезный для государства исход. На этот способ пользования землею давно обращено внимание западных и, в особенности, американских ученых, напр., Джорджа и других. Это, без сомнения, предмет далекого будущего, но не следует среди современных европейских доктрин забывать и того, чем живет и на чем ряд тысячелетий зиждется великий древний Восток».

В разговоре с Данилевским мы в первый раз встречаем ссылку Л. Н-ча на сочинения и взгляды Генри Джорджа. Незадолго до этого Л. Н. писал Черткову: «Я был нездоров с неделю и был поглощен George'ом и последней и первой его книгой «Progress and Poverty», которая произвела на меня очень сильное впечатление. Прочтите, когда будет время. Оболенскому необходимо прочесть. Книга эта замечена, но не оценена, потому что она разрушает всю эту паутину научную, спенсеро-миллевскую – все это толчение воды, и прямо призывает людей к нравственному сознанию и к делу и определяет даже дело. Есть в ней слабости, как и во всем человеческом, но это настоящая человеческая мысль и сердце, а не научная дребедень. Я здесь поручил узнать его адрес и хочу написать ему письмо. Я вижу в нем брата одного из тех, которых, по учению апостолов, любишь больше, чем свою душу».

Впоследствии Л. Н-ч много потрудился над распространением идей Генри Джорджа, о чем мы упомянем в своем месте.

Глава 4. Религия человечества. В Ясной Поляне. Переписка

Осенью того же года Л. Н-ча посетил бывший русский эмигрант, американец Вильям Фрей.

Прежде чем рассказывать об их свидании, следует сказать несколько слов о личности самого Фрея.

Вильям Фрей, настоящее имя которого было Владимир Константинович Гейнс, русский по рождению, воспитанию и по началу своей общественной деятельности, воспитывался в военно-учебных заведениях, служил в Финляндском полку, прошел две военные академии, артиллерийскую и генерального штаба; уже смолоду он отличался выдающимися способностями, исполнял поручения по самым точным математическим работам и, кроме своего специального образования, обладал всесторонним научными познаниями. Пренебрегши открывавшейся ему блестящей карьерой, он, движимый высшими нравственными побуждениями, эмигрировал в 1868 году в Северную Америку, где основал земледельческую ферму на коммунистических началах. Коммуна Фрея через несколько лет распалась; тогда он перешел в новую коммуну, основанную в 70-х годах в Канзасе русскими эмигрантами Чайковским, Маликовым, К. Н. Алексеевым и другими. В этой коммуне, кроме сильного, нравственного влияния своей личности, Фрей проявил себя и как автор-популяризатор научных знаний. Эта коммуна тоже распалась, и Фрей, после долголетних скитаний, во время которых он прошел самые разнообразные стадии так называемого «черного труда», переселился в Англию.

Поехав в Америку социалистом-коммунистом, он вернулся оттуда ортодоксальным позитивистом, т. е. последователем Огюста Конта, основателя «религии человечества». Фрей принял не только положения Конта в его позитивной философии и классификации наук, но и все положения его позитивной политики, морали и религии, отвергаемые большей частью европейских ученых и разделяемых теперь небольшой группой людей, составляющих особую церковь, сохранившую, к сожалению, под новыми названиями почти весь католический культ и католическую иерархию.

В факте принятия этой религии Фреем сказалась его сильная нравственная потребность подчинить всю современную науку общественным стремлениям и религиозно-нравственным идеалам. В этом стремлении согласовать субъективный по существу метод, религиозный, с объективным по существу же, методом положительной науки, и в невозможности достигнуть этого лежит весь трагизм беспримерно чистой и сильной души этого замечательного человека.