Биография голубоглазого йогина - [56]

— Я буду делать то, что сочту нужным, — внезапно разозлился я.

— Но это твой долг, Рампури, — удивился он.

— Ты болтаешь чепуху, — услышал я собственный раздраженный голос. — Кто ты такой? Мой гуру? Мой гуру умер.

Кедар Пури отступил на шаг, ошеломленный моей вспышкой гнева не меньше меня самого. Что со мной происходит? Я хотел было извиниться, но гордыня не позволила мне этого сделать. Кто дал ему право вмешиваться в мои мысли? Я стоял и разговаривал со своим умершим гуру, и тут вмешался Кедар Пури.

— Рампури, я просто хотел указать тебе верный путь...

А вот это совсем неверные слова.

— Почему ты нарушаешь покой моего ума, мое блаженство! Никчемный дурак! От тебя одни неприятности! — прорычал я заплетающимся языком. Кедар Пури ушел, а мое настроение испортилось еще больше. Я чувствовал себя, как статуя Хари Пури: замерзшим и сердитым.

На следующий день со всей Северной Индии стали прибывать знаменитости Джуна Акхары, но Амар Пури отказался покидать дхуни и ни с кем не разговаривал. Меня он тоже игнорировал, пока я не дал ему большой шарик гашиша, привезенный из Альморы. Это моментально вызвало на его лице улыбку. Амар Пури разрезал шарик, понюхал его, а затем бросил кусочек Кедару Пури, чтобы тот приготовил чилим.

— Теперь, когда Хари Пури покинул нас, не осталось никакого авторитета. Все они борются друг с другом ради власти. А что такое власть? Есть только дхарма, — сказал Амар Пури Баба. — Если бы я мог сделать это сейчас, я бы поклонился своему гуру-

бхаю. Сандхья Пури Баба сделал Хари Пури саньясином, но я сделал его Нага йогином, обнаженным саньясином. Я выполнил этот ритуал! С этого момента я не буду кланяться ни одному земному существу, каким бы авторитетом тот не обладал.

Амар Пури снова попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло.

— Что ты будешь делать теперь, когда твоего гуру больше нет? — спросил он.

— Разве вы не мой гуру тоже? — спросил я его, но в ответ суровый баба повернулся ко мне спиной. Я почувствовал, что он не воспринимает меня всерьез.

Вдруг Амар Пури замер, как кошка, которая увидела рядом с собой воробья, а потом медленно повернул голову в сторону идущего к нему Бхайрона Пури, как всегда одетого в красное. Через некоторое время тантрик ушел, изрыгая вполголоса проклятия, потому что Амар Пури не пожелал заметить его присутствия.

Как только Бхайрон Пури удалился, изо рта Амара Пури послышался странный звук, похожий на шипение ядовитой змеи.

— Почему он здесь? — спросил он. — Неужели хочет убедиться, что Хари Пури действительно умер, и полюбоваться на его могилу?

После того, как трубка чилима обошла всех присутствующих, настало время уходить. Кедар Пури сделал мне знак оставить Баба одного, но я проигнорировал его. Амар Пури Баба повернулся ко мне и подергал себя за усы.

— А что ты тут делаешь? — спросил он.

Я знал, что Хари Пури Баба поругался с Бхайроном Пури из-за моей инициации, и что поэтому Бхайрон Пури угрожал моему учителю. В ту минуту, когда я стал саньясином, с Хари Пури случился удар, и он потерял сознание. Я никогда не думал о своем участии в этих событиях и потому сейчас пытался понять, не винит ли меня Амар Пури в смерти Гуру Джи. Может, я действительно виноват?

— Вы и Хари Пури Баба были для меня как два тела, объединенных одной душой, — сказал я Амару Пури. -Позвольте остаться и служить вам так же, как я служил Гуру Джи, — услышал я свои собственные слова, автоматически отменяя свои планы возвращения в Альмору. "Неужели я совсем сошел с ума? — подумал я. — Нет, мой долг — остаться здесь, рядом с Амаром Пури".

— Мне еще столькому надо научиться, — сказал я.

— Чему я могу научить тебя? — спросил баба. -

Ты едва говоришь на хинди, и у тебя очень странный способ мышления. Я не думаю, что мне удастся заставить тебя понять хоть что-нибудь.

Если бы ты был индусом, дела бы обстояли совсем по-другому.

Мне была понятна его точка зрения. Но как тогда чужаку стать своим?..

— Падуки должны быть возвращены законному владельцу, — заявил Бхайрон Пури.

Большинство из сказанного было для меня полной абракадаброй, но эти слова я понял прекрасно. Сидя на самом краю большого круга садху, я тихо пробормотал, что падуки принадлежат Гуру Даттатрейя. Кедар Пури Баба толкнул меня под ребра. Бхайрон Пури замолчал, наклонил голову набок и посмотрел в мою сторону.

— Что сказал англичанин? — спросил он.

— Он всего лишь разговаривал сам с собой по-английски, — ответил Кедар Пури. — Наверняка опять сказал какую-нибудь глупость.

— Я хочу знать, что он сказал, — настаивал Бхайрон Пури. ,

Кедар Пури попытался заставить меня уйти, но мои ноги словно приросли к земле.

— Скажи мне, англичанин! — заорал Бхайрон Пури.

Сложив руки перед лицом, я закрыл глаза и притворился невидимым, слыша, как Капил Пури высказывает соображение, что не стоит так кипятиться по поводу иностранца, который все равно ничего не знает. И если Бхайрону Пури надо найти собеседника, он перед ним.

— Может, у англичанина есть какая-то важная информация!

Жар, охвативший мое лицо, перешел на тело, я весь начал гореть. "Ну почему он не использует свои тантрические силы, чтобы найти падуки?" -подумал я.