Биография голубоглазого йогина - [53]

Баба пропел мантры и сбрызнул водой заколдованные предметы, сказав:

— Земля полна сокрытых вещей. Огонь открывает в вещах свет и заставляет тьму исчезнуть.

Ганготри Баба стал раздувать угли до тех пор, пока они не разгорелись. Он сделал вокруг дхуни кольцо из порошка куркумы, украсил свой трезубец и щипцы плодами острого перца и корнями куркумы, все время пропевая мантры. Затем он заставил пламя взвиться вверх, бросив в него мирру и гхи. Мне пришлось откинуться назад, спасаясь от нестерпимого жара.

— На похоронный костер! — взревел тантрик, отправляя в небытие предметы, принесенные крестьянином. Тут Ганготри Баба выпрямился и стал ужасно походить на Махакала Бхайрона, гневное проявление Великого Бога Шивы. В лице тантрика было безумие.

Он медленно обошел священный огонь, пряча в огромной худой руке лимон. Тягучей походкой кота, преследующего добычу, он приблизился к трезубцу, воткнутому в северо-восточный угол дхуни. Тантрик был в трансе. Все потихонечку попятились назад. Этот баба был способен на все, что угодно. Ганготри Баба больше не видел людей. Он озирался вокруг, глядя расширенными, полными подозрения глазами, словно он желал спрятать в укромном месте какое-то сокровище. Удостоверившись, что он совершенно один, Баба быстро насадил лимон на центральный зубец трезубца. Никто даже не дышал. Ганготри Баба вернулся на обычное место рядом с дхуни, выташил немного гашиша из-под тигровой шкуры и бросил его крестьянину вместе с сигаретой.

— Сделай мне чилим, — сказал он, — и все твои проблемы закончатся.

— Когда ты проколол лимон, ты убил черного мага? — спросил я Ганготри Баба на следующий день.

— Конечно, нет! — ответил он. — Я просто отразил его маленькое колдовство обратно. Отразил иллюзию! — засмеялся он. — Но и иллюзии могут быть очень опасными.

Ганготри Баба не принимал платы, взамен прося верности и выполнения кое-каких услуг.

— Приходите время от времени за даршаном, — говорил он. — Пошлите мне письмо или

открытку. Никаких экстравагантных подарков не надо, может быть, что-то необходимое для дхуни.

Я спросил Баба, не может ли он дать мне что-нибудь от газов. Наверно, все дело было в неот-фильтрованной воде, которую я пил. В ответ он показал мне нарывы на ногах.

— Я не могу вылечить собственных фурункулов, — сказал он мне. — Если ты вылечишь меня, я вылечу тебя от метеоризма. Каждый раз, когда я кого-нибудь лечу, у меня появляются нарывы. Чем сильнее заболевание, тем дольше сходят язвы. Не знаю, чего ради я это терплю. Все ради неблагодарных идиотов, которые после исцеления идут и заболевают снова.

— То, что обычно называют аюрведой, ею не является, — сказал мне однажды Ганготри Баба во время разговора с образованным пандитом. -Этот мудрый брамин говорит мне, что израсходовал все возможные аюрведические средства в поисках лекарства для любимой жены. Он был у всех великих целителей, но безрезультатно, поэтому я его последняя надежда. — Баба засмеялся и обернулся к пандиту, чтобы продолжить разговор. — Вы не знаете самого главного об аюрведе, Пандит Джи, — сказал он. — Отправляйтесь домой. Встаньте у северной стены вашего дома и идите на север, пока не дойдете до первого мангового дерева. Неважно, сколько вы пройдете, десять метров или десять километров. Залезьте на дерево и сорвите три самых верхних листочка. Затем возвращайтесь домой и, сидя на пороге, положите три листочка в чилим и скурите их. Ваша жена вылечится.

Так и произошло, но болезнь, которая, скорее всего, была злокачественной опухолью, была столь сильна, что не только у Ганготри Баба, но и у меня тоже на ногах высыпали большие, похожие на раковые нарывы. Пандит был в экстазе, он принес нам цветы, фрукты и сладостей из самой лучшей кондитерской в Найнатале, а также деньги в качестве дара. Баба принял подарки, но в весьма оскорбительных выражениях попросил пандита не беспокоить нас больше, позволив нам остаться в одиночестве со своими нарывами. Позже Баба сказал, что от подарков нарывы только становяться больше.

Баба часто вспоминал одного торговца, который пришел к нему подозревая, что его сглазили. Впечатленный результатами акта экзорцизма, проведенного Баба, торговец принес подарки и попросил благословения на успех в бизнесе. И он действительно стал процветать, переехал в Найниталь и стал богатым. Постепенно торговец забыл о Ганготри Баба.

— Тогда мне пришлось повернуть винтик налево, — говорил тантрик, и я ежился, слыша эти слова.

Мое решение покинуть Ганготри Баба не было спровоцировано этим рассказом, хотя я его запомнил. Что же он все-таки имел в виду? Баба сказал мне, что если я хочу получить от него тайные учения, то должен принять от него iypy-мантру. Но у меня уже была гуру-мантра, являющаяся центральной точкой моей практики и связью с моей линией преемственности и семьей. А Ганготри Баба был эксцентричным дядюшкой и выдающимся йогином, но не моим гуру. И потом, что он будет со мной делать, если я окажусь плохим чела?

* * *

Попрощавшись с Ганготри Баба, я отправился дальше, и тут мне очень повезло: на севере Алмо-ры я нашел маленький заброшенный храм неподалеку от старого имения Эппворт, которое в то время снимал мой старый друг, Донни М. Он ждал там Тимоти Лири, печально известного профессора Гарвардского университета, проповедовавшего молодежи Америки радость кайфа и кислотных путешествий. Лири совсем недавно сбежал из калифорнийской федеральной тюрьмы, воспользовавшись помощью "Черных Пантер", поспешил покинуть Соединенные Штаты и теперь медленно путешествовал в сторону Индии. Кто-то позвонил Донни и попросил его снять имение Эппворт, где, как я думаю, несколько лет назад Лири написал "Психоделический опыт", основанный на "Тибетской книге мертвых". Должно быть, Лири вспомнил об Алморе и захотел вернуться туда, желая покоя и времени для размышлений.