Биография голубоглазого йогина - [38]

Я заметил двоих старших баба, идущих в нашу сторону. Нет, они идут прямо к нам! На одном из баба было заметное издалека одеяние цвета крови, которое говорило о его принадлежности к тантрикам.

— Немедленно вставай и убирайся отсюда! — сказал баба в красном. На его лице была написана угроза.

"Должно быть, тут какая-то ошибка", — подумал я.

— Скажи им, — попросил я Кедара Пури. Тот попытался что-то пролепетать, но баба в красном не терпящим возражения тоном велел ему заткнуться.

— Тебе лучше уйти, Рам Пури, — сказал Кедар Пури, и прежде чем я смог хоть в чем-то разобраться, двое баба подхватили меня под руки и вывели наружу.

Я был слишком растерян и напуган, чтобы чувствовать гнев, но выражения лиц этих двух баба я никогда не забуду. Лишь когда в моих ушах зазвучал голос Хари Пури, я начал осознавать окружающее.

— Я дал тебе аджну, совет гуру, который является приказом для ученика, а ты наплевал на него! Ты думаешь, что я говорю что-то лишь затем, чтобы насладиться звуком собственного голоса? Ты, похоже, не веришь, что в моей голове есть хоть капля мудрости! — бушевал гуру.

— Рам Пури не виноват, Гуру Джи,— влез Кедар Пури. — Это я отвел его на праздник

Хари Пури Баба посмотрел на моего как всегда влезшего не вовремя расстроенного гуру-бхая и окончательно рассвирепел.

— Не его вина, да?! Спасибо, гуру! Какой еще чин ты, интересно, занимаешь в этой сети иллюзий?

Я скажу тебе: твой единственный чин — никудышный болван! Бездельник! Мошенник! От тебя одни неприятности! — вопил учитель, выпятив в гневе грудь. — А ты, Рам Пури? Что, этот идиот твой учитель? Поэтому ты следуешь его советам? А он отважится отправиться в Три Мира, чтобы спасти тебя? — И тут Хари Пури издевательски засмеялся.

Мне были необходимы правила и желательно в печатном виде. Тут все так запутано и сложно. Я нуждаюсь в порядке, в системе, которой все нет и нет. Единственное, что я могу сделать в такой ситуации, это стараться не отвлекаться и понять, что теперь я живу внутри какого-то древнего мифа.

ГЛАВА 9

Ровно через две недели после прибытия в акхару мое ожидание закончилось. Настал день подведения итогов. Двадцать четыре садху из Алекиев, с ног до головы покрытые священным пеплом, громко объявили о приближающейся инициации в саньясины, называемой еще "вирья хаван", то есть Жертва Героя, или "видья санскар", то есть Дар Знания. Садху маршировали от одного дхуни к другому, громко выкрикивая одно из имен Шивы:

Алак! Алак! Алак!

Вокруг их талий были обвязаны длинные шерстяные веревки, на щиколотках висели колокольчики, звеневшие в такт каждому шагу. Баба шли, держа в руках похожие на черепа чашки, прося муку как подаяние.

Это имя Шивы значит "Тот, у Кого Нет Глаз". Шива слеп, его глаза не смотрят на мир, они закатились вверх во время медитации на Великую Пустоту. Посмотри наверх, услышал я голос внутри своей головы. Оставь все то, что внизу. Этот мир — иллюзия. Оставь привязанности к чувствам, воспринимающим его. Поднимись на горную вершину слепого Шивы!

Глаза Хари Пури Баба тоже закатились, когда он поднял мундштук чилима к небу и пропел Шиве дразнилку:

А-а-а-а-лак! Колдепалак!

Деко дунья ка джалак!

Эй, Ты, безглазый! Открой глаза!

И увидь сверкание этого мира!

Перед инициацией было традицией соблюдать пост. Не надо было полностью отказываться от еды, лишь воздерживаться от той, что выращивалась на полях, то есть от пшеницы и овощей. Хари Пури накормил меня завтраком, состоящим из йогурта и бананов, а затем дал подтверждающую бумагу, называющуюся "парча", и послал в храм Даттатрейя, наказав ожидать дальнейших инструкций.

В мархи с неистовством бил в барабан "долак" странствующий барабанщик с красными глазами, а ожидающие посвящения сидели и курили бесчисленные чилимы. Помимо неофитов, .тут были пожилые белобородые баба с морщинистыми лицами и подростки, у которых на подбородках все еще рос пух. В основном среди неофитов были выходцы из крестьян, но было также несколько горожан. Скоро между ними не останется никакой разницы.

Стояло холодное январское утро. Одетые в одни лишь набедренные повязки, мы сидели в ожидании на голой земле, волнуясь все больше и больше. Приставы в красной униформе, с длинными серебряными жезлами на плечах ходили туда-сюда, ожидая прихода остальных Нага-баба, собирающихся изучить тех, кто станет вскоре новыми саньясинами.

— Эй, Раху! — я почувствовал, как меня сильно пихнули деревянной палкой. Тут же стихли разговоры между учениками. Стукнувший меня баба спросил, кто мой гуру, используя жаргон акхары: "Прем пат каун хай?" ("Кто тот, кого ты любишь?"). Я был готов к этому вопросу и потому успешно на него ответил. Затем он попросил мою парчу, очень внимательно осмотрел ее, отдал обратно и ушел.

Молодой полицейский, которого я недавно видел у дхуни Рагунатха Пури, объявил, что нам нужно пройти в санган, чтобы подвергнуться "мундану", то есть обриванию головы. Там же мы должны будем выполнить подготовительные ритуалы. Все тут же поднялись, спеша занять в очереди первые места, ведь тогда их обреют все еще острыми бритвами. Мы шли по двое, держа за руку первого попавшегося партнера.