Бинтование душевных ран или психотерапия? - [37]

Другой психосоматической проблемой оказывается «отсутствие почвы под ногами», когда пациент не уверен в себе в силу того, что у него «потеряна связь с землей». Восстановление «связи с землей» означает обретение уверенности и опору на принцип реальности, а для этого необходимо прибегнуть к целому ряду упражнений, имеющих не только физический, но и биоэнергетический характер.

Процессуальная психотерапия Арнольда Минделла опирается уже не только на представление о «теле», но на целый комплекс эзотерических идей и концепцию «тонких тел». Информационно-энергетические структуры, опосредующие духовную монаду и грубо-материальную плоть, А. Минделл называет «телом сновидений» и считает, что работа с этим телом — источником жизненности и движения, — может протекать по самым разным методикам, главное, чтобы в результате был оздоровительный, гармонизирующий эффект. Д. МакНили пишет об этом: «Психологи, обладающие достаточными навыками и гибкостью, чтобы следовать индивидуальным процессам тела сновидений, обнаружат, что такие термины, как анализ, психотерапия и работа с телом, должны быть расширены до такой степени, чтобы позволить человеку соприкоснуться с любой известной теорией и практикой. Тело сновидений может начать «говорить» в стиле гештальта, психодрамы или активного воображения, или оно может попросить, чтобы его «отрольфили» (Специальный массаж, созданный терапевтом Идой Рольф.) с помощью глубокого массажа. В другой раз или при других обстоятельствах тело может спонтанно принимать незнакомые позы, например, асаны Хатха-йоги или войти в глубокие состояния медитации, характерные для дзена… Западный психотерапевт, работающий со всем телесным спектром, должен понимать и принимать формы психики и психического поведения, совершенно нормального для йога, шамана или специалиста по акупунктуре» (Мак-НилиД. Прикосновение. М., 1999. С. 65–66.).

Очень важно отметить, что для разных пациентов необходимы разные методы, приемы и виды психотерапии. Люди, уверенные в себе, молодые и амбициозные требуют иного к себе подхода и иных лечебных методик, чем старые, больные и подавленные. Интроверты и экстраверты, мужчины и женщины, подростки и взрослые — все эти существенно различные индивиды требуют от врача подстройки под них, поиска особых подходов и средств воздействия. В то же время, если психотерапевт встречается со случаем явного психоза, пограничным состоянием или симптомами органических нарушений, он должен не браться за лечение, а обязан передать своего пациента соответствующему специалисту, который имеет право ставить в этой ситуации диагноз и прописывать лекарства.

Последний момент, который необходимо отметить, говоря об условиях, при которых психотерапия оказывается благом, а не злом, это заключение, как на Западе, психотерапевтического контракта. В контракте оговариваются характер и примерные сроки лечения, оплата и организационные моменты: перенос времени сеансов, неявка в связи с болезнью и т. д. Контракт — документ, который фактически утверждает права и обязанности обеих сторон, что гарантирует участников от произвола как со стороны психотерапевта, так и со стороны пациента.

Конечно, может показаться странным, что с «ангелом-хранителем» заключается юридический документ, но это вполне нормально.

4. Сам себе психотерапевт!

Люди с неуравновешенным внутренним миром были всегда.

Во все времена существовали заики и истерички, те, кто страдал фобиями и депрессиями, испытывал постоянную тревожность, неуверенность, чрезмерно страстно привязывался к другому человеку или ощущал необузданную жажду господства.

Они существовали так же, как были сумасшедшие и калеки, прокаженные и сифилитики, уроды и больные. Причем этих последних было так много и они столь явственно заполняли города, села и дороги, что на тех, первых, никто попросту не обращал внимания. Фобии и депрессии переживались тихо, ибо пойти с ними было не к кому, ну разве что к приходскому священнику, который мог по-увещевать при помощи слова Божьего. Изгонять бесов брался при этом далеко не каждый святой отец. Кого тоска слишком заедала, бросался в омут головой. А сильная жажда власти и вовсе не рассматривалась как дефект.

Явленные миру физические и психические патологии заслоняли проблемы души — феномена тонкого и эфемерного. Эти проблемы вышли на первый план в XIX–XX веках, когда человечество до некоторой степени справилось с массовыми физическими и тяжелыми психическими недугами и установило медицинский надзор. Зато теперь пришла очередь обратить внимание на миропереживание «среднего человека», и это миропереживание оказалось также не очень здоровым и не очень приятным. Невротическая личность нашего времени — массовое явление: еще не больной, уже не здоровый, но в любом случае страдающий и неадекватный человек.

К тому же наша эпоха, окончательно сломавшая старые традиции, разрушившая ценности, которые складывались веками, поставила людей перед постоянным непрекращающимся выбором и вменила каждому полноту ответственности за всякий сделанный шаг. А это само по себе — большая психологическая нагрузка и серьезное испытание.