Билли-талисман - [13]

Спальня Кэйт в действительности была просто отгороженной частью большой комнаты. Ее самым большим недостатком являлся очень маленький стенной шкаф.

Но она смирилась с этим, как мирится большинство нью-йоркцев. Кэйт решила, что у нее слишком мало времени для душа, поэтому, схватив синее платье без рукавов в стиле Мадонны, купленное недавно, вернулась в ванную. Она успеет помыть лицо, распустить волосы, расчесать щеткой эти рыжие волнистые пряди, рассыпавшиеся по плечам, и воспользоваться косметикой, чтобы наскоро подправить макияж.

Она никогда не злоупотребляла косметикой. У нее была бледная кожа, наконец-то она переросла свои веснушки, мелкие, как булавочные головки, которые раньше выстраивались в каком-то танце на щеках и переносице, — своего рода ирландское наследство. Теперь ее лицо было цвета сливок, и все, что ей было нужно, — это губная помада, чтобы волосы не слишком бледнили лицо.

У нее оставалось всего десять минут до прихода Майкла, хотя он имел обыкновение немного опаздывать. И это, она поняла, было вызвано не небрежностью, чего Кэйт не выносила, считая проявлением нарциссизма, — он просто часто так углублялся в мысли о работе и о своих исследованиях, что мог легко пропустить нужную станцию в метро или проехать автобусную остановку.

Она улыбнулась, думая о нем. У него хорошие способности, добрые руки и волевой рот. Ей нравились его очки в серебряной оправе, пристальный взгляд и преданность работе.

Она лишь недавно стала спать с ним. Обычно Кэйт не была так щепетильна, но история со Стивеном заставила ее быть более осторожной. Они познакомились у ее подружки Тины; Тина работала с Майклом в одном университете. Тина не знакомила их раньше, поскольку считала Майкла не подходящим Кэйт, но после Стивена Кэйт перестала понимать, кто именно ей «подходит». Ухаживания Майкла были ненавязчивы, но упорны. Когда их отношения стали близкими, Кэйт с приятным удивлением обнаружила, что он нежен и щедр в постели. И казалось, с ним она обходилась так же. Однако эта сторона отношений могла оставаться на достигнутом уровне сколь угодно долго, безо всякого развития. Кэйт провела почти два года со Стивеном — писателем. Ей было тяжко, когда она осознала, что он никогда не женится на ней и вообще на ком-либо. Она не хотела потратить еще один год, чтобы в конце повторилось то же самое.

Кэйт присела на кровать и уставилась на окрашенные ногти пальцев ног. На одно мгновение ей даже показалось, что она завидует Бине, чья жизнь уже устроена. Но она напомнила себе, что Бина отдала Джеку шесть лет. Кэйт признавалась себе, что ей хочется детей, но она не способна выйти замуж только ради этого. Работа с Брайаном и прочими в школе Эндрю Кантри могла бы устроить ее, пока она будет зреть для того, чтобы завести собственную семью.

И Майкл, казалось, мог предоставить ей такую возможность. Между ними пока еще не было откровенного разговора, но, поскольку он звонил каждый вечер и они регулярно встречались, Кэйт полагала, что разговор может превратиться в простую формальность. Она не спешила и не собиралась ставить ультиматумов. Однако подспудно ей хотелось, чтобы ее надежды нашли встречное устремление.

Кэйт проскользнула в шелковое платье и принялась шарить под кроватью в поисках босоножек на высоком каблуке. Черные, с ремешками, они могли выгодно подчеркнуть только что покрытые лаком ногти. Ходить в них было убийственно трудно, но ей и не надо было никуда далеко шагать.

Когда через несколько минут послышался стук в дверь, Кэйт была готова. Она скользнула через комнату и открыла дверь. Но то был не Майкл. Там стоял Макс с букетиком львиного зева и кермека.

— Эй, — сказал он, — отлично выглядишь!

— Спасибо, — коротко улыбнулась Кэйт, стараясь дать понять, что у нее нет времени на болтовню. Макс неподвижно стоял, держа цветы. У него была приятная улыбка: один из резцов слегка выступал — был как бы выдвинут по отношению к соседним зубам, и Кэйт находила это пикантным. Впрочем, он был безобиден и, без сомнения, привлекателен.

— Это мне? — спросила она.

— Тебе, прошу, — ответил Макс. — Цветочный рынок еще работал, когда я шел мимо. Львиный зев напомнил мне твои волосы. Ты не можешь не согласиться.

Кэйт согласилась. Принимая букет, она заволновалась, что Макс, возможно, еще пытается ухаживать за ней. Ей не хотелось поощрять его, но и не хотелось быть грубой. Стуча каблуками, она направилась через гостиную в крохотную кухню в поисках вазы. Макс пошел следом и остановился в проходе. Кэйт наполнила вазу и не смогла сдержать улыбки, глядя на красные цветки с оранжевыми сердцевинками.

— Так и надела бы их в уши вместо сережек, — пошутила она.

— Ты не нуждаешься в сережках, — ответил Макс. — Ты прекрасно выглядишь. Как огурчик.

Кэйт взяла цветы и поставила их на небольшой обеденный стол. Здесь они замечательно смотрелись, как чудное пестрое пятно.

— Спасибо, Макс, — сказала она и поцеловала его в щеку, оставив легкий отпечаток губной помады.

— Куда собралась? — спросил он.

— Да на ужин к Эллиоту.

Макс, бухгалтер и статистик страховой компании, иной раз любил поговорить с Эллиотом о высшей математике. Она еще не рассказывала ему о Майкле.