Билл — герой Галактики. Том 2 - [13]

– Чего? А… Это голубь. Я нашел его в поле и подобрал на случай, если мне захочется перекусить. – Билл вынул голубя из-за пазухи и с отвращением убедился, что птичка за время заточения успела задохнуться. Он беспомощно уставился на обмякшее тельце, с которого, одно за другим, осыпались на землю перышки.

– Йек! – йекнул Брюс, судорожно сглотнул и попятился. – Ты ведь не…

– Не что?

– Дружище, ты вляпался в дерьмо! – Сатир выпучил глаза, и они сделались похожими на греческие оливки. Он поглядел на Билла из-под ниспадавших на лоб салатообразных волос. – Ты прикончил Небесного Голубя, и… – Налетел ветер, хрипло прогрохотал гром. – И вот они летят! Елки-палки, я совсем забыл, что они имеют на меня зуб! Я как-то сподобился подменить их подменыша…

– Ты о ком? – не понял Билл.

– О фурах, приятель. О фурах-эвме-трах-тарарахнидах!

Не попрощавшись, сатир развернулся и поскакал галопом в направлении оливковой рощи. Однако он успел преодолеть от силы десяток ярдов: воздух распорола ослепительная молния, разорвала напополам, словно расщелина Судьбы. Она угодила точно в сатира, поразила его в задницу и спалила на месте. Когда дым развеялся, стало видно, что Брюс превратился в кусок свежеподжаренного мяса.

Ошеломленный Билл огляделся по сторонам в поисках того, кто метнул эту грозную огненную стрелу, и увидел третью по счету из тех вещей, что изумили его пуще всего на свете (что касается первой и второй, о них разговор впереди).

Над землей парил облачный, клубящийся, насыщенный электричеством остров, на котором восседали три весьма суровые на вид девицы в строгих костюмах. Каждая держала в одной руке кейс, а в другой – по экземпляру «Межпланетного манускрипта» и «Галактической сметки».

– Ты! – рявкнула одна из девиц. Облако разразилось молнией, которая прошмыгнула между ног Билла и обуглила землю в каком-нибудь ярде от его задницы. – Отойди подальше и поцелуй напоследок семейные драгоценности!

С анатомической точки зрения, это была сущая нелепица, однако Билл счел за лучшее исполнить приказ, ибо в воздухе все еще витали запахи жареной козлятины и чеснока, напоминавшие о судьбе несчастного Брюса.

– Сдаюсь! – взвизгнул он. – Я стою на месте! Только не испепеляйте меня!

Девицы пошептались, потом одна из них свесилась с облака и принялась разглядывать Билла. Ее лицо выражало отвращение с примесью подозрительности и гнева.

– Я зовусь Гименестра, предводительница фур, что покровительствуют Небесным Голубям. Наши мистические иглы указывают им, куда лететь и где приземляться. У нас имеются все основания полагать, что одного из наших питомцев постигла ужасная участь! Ведомо ли тебе о том, смертный?

– Никак нет. – Билл состроил гримасу и постарался не слишком заметно переложить дохлого голубя за спину. – Я ничего не знаю!

Вторая фура тоже свесилась с облака и устремила взгляд вниз.

– Меня зовут Вульвания. Мнится ли мне, или же я воочию лицезрею птичьи перья вокруг того места, где воздымается сей смертный?

– Гм-м, – пробормотал Билл. – Мы с Брюсом… э-э… Да, мы с ним дрались подушками. Точно! Так оно и было!

Третья фура уставила на него свой перст.

– Мое имя – Г-спотстра. Поведай, смертный, что ты таишь за своим седалищем?

– А? А-а… Ой, откуда он взялся? – Билл повертел в руках мертвого голубя, который страдальчески поник головой и опустил крылья. Как ни странно, над глазами птицы вдруг появились метки в форме буквы Х. – Ах да! Брюс… Помните такого? Ну, сатир, которого вы изжарили на месте? Так вот, он попросил меня подержать пташку. А старина Брюс неплохо пахнет, верно? Слушайте, дамочки, у вас часом не найдется кусочка лимона и краюхи хлеба?

– Лживый самец! – взревела Гименестра, и земля под ногами Билла заходила ходуном. – Все вы одним миром мазаны! Ты лишил жизни Небесного Голубя! О горе! Смертный, готовься к смерти!

Вновь загрохотал гром и засверкали молнии. Фуры посовещались. Судя по всему, решение, к которому они пришли, не сулило Биллу ничего хорошего. Герою Галактики даже подумалось, что он, пожалуй, предпочел бы оказаться сейчас в космосе и угодить в самый разгар битвы между дредноутами чинджеров и крейсерами Империи, чтобы в него попали залпом из пульсарного излучателя.

– Итак, сестрие! – провозгласила Гименестра, когда затянувшееся совещание наконец завершилось. – Смертный, ты признан кругом виноватым. Ты умертвил священную птицу! Мы узрели в тебе воина. Увы! Сие в духе мужчин! Столь ревностно стремятся они причинить урон ближнему своему, сколь нетерпеливы и дерзостны во гневе! Ну что ж, червь, получай то, что заслужил. Проклинаем тебя и обрекаем на Грязнь Стадного Мутноброда!

Фуры внезапно плеснули в Билла омерзительным месивом, которое зачерпнули со дна своего облачного острова. Выработанные службой в армии рефлексы позволили ему увернуться от первой порции, однако вторая залила лицо, а третья, по всей видимости – или невидимости, ударила в живот. Месиво состояло из очищенного птичьего помета, от него разило вонью, какая исходит от воды, что скапливается в трюме крейсера после знатной попойки продолжительностью в добрую неделю. Билл почувствовал, что его влекут куда-то неведомые силы.