Билл, герой Галактики (Сборник американской фантастики) - [149]

— Постарайтесь говорить яснее, мистер Кармайкл!

— Я говорю о логическом построении от конца к началу. Вы знаете, сэр, что в свое время старичок по фамилии Дарвин пытался объяснить равновесие, царящее в природе, вывести причинно-следственную взаимосвязь. Он, в частности, сказал, что от числа старых дев в городе зависит урожай клевера, да, так и сказал; но, если вы хотите разобраться, что он имел в виду, нужно идти от конца к началу. От следствия к причине. Вот так: для опыления клевера требуются шмели. Чем больше шмелей, тем больше клевера. Полевые мыши разоряют шмелиные гнезда, значит, больше полевых мышей, меньше клевера. Дальше — коты едят мышей. Чем больше котов, тем больше клевера. Котов держат старые девы. Следовательно, чем больше старых дев, тем больше клевера, что и требовалось доказать.

— Так-так, — засмеялся Гротинг, — а теперь выводы.

— По-моему, вы должны начать с момента катастрофы и тянуть причинную цепочку, звено за звеном, пока не доберетесь до первопричины. Запустите Прогнозатор в обратном направлении, и найдете точку, с которой началось движение нашего снежка.

Наступила долгая тишина — они обдумывали мое предложение. Контролер выглядел слегка ошарашенным, он все бормотал про себя: «кошки — клевер старые девы», но ГСа моя мысль явно зацепила. Он подошел к окну и стоял там, глядя в пространство, недвижимый, словно статуя.

Казалось, все происходит во сне — страстные переживания из-за события, которое произойдет через тысячу лет. Но уж такова Стабильность. Обязательно надо смотреть вперед. У моего приятеля из «Морнинг глоб» над столом висит табличка: «Думай о завтрашнем дне, сегодняшний сам о себе подумает».

Наконец Гротинг произнес:

— Мистер Кармайкл, думаю, вам лучше вернуться в «Прог»…

Меня, естественно, распирало от гордости. Мы шли через зал к пневматическим капсулам, а я думал: «Я подал шикарную идею Главному Стабилиссимусу! Он принял мое предложение!» Секретарши, увидев, что мы выходим, сразу кинулись вперед через зал. У выхода уже стояли три капсулы. Мало того, ГС и Контролер ждали, пока я звонил к себе в редакцию и давал официальную сводку. Редактор был недоволен, что я куда-то смылся, но у меня было прекрасное алиби. Я искал Хогана. Искал, друзья мои, еще как искал!

Мы быстро миновали кабинеты «Прога» и поднялись по конусообразной лестнице. По дороге ГС сказал, что Ярру, старому хрену, которого я околпачил, правду говорить не стоит. Пусть считает, что я на самом деле конфиденциальный секретарь.

Мы снова оказались внутри этих поразительных часов. Крутились мириады колесиков и кулачков, медленно вращался кристалл, раздавалось гипнотическое «бам-бам» двигателей. Ярр встретил нас у дверей и с рассеянным подобострастием проводил к смотровому столу. В комнате снова стало темно, и мы еще раз увидели, как черное облако расползается по поверхности Вселенной. Сейчас я воспринял это зрелище совершенно иначе — у меня мурашки побежали по коже.

Гротинг повернулся ко мне и спросил:

— Есть какие-нибудь предложения, мистер Кармайкл?

— Прежде всего, — сказал я, — надо узнать, какое отношение к черному облаку имеет космический корабль… вы согласны?

— Н-да, вполне. — Гротинг сказал Ярру: — Дайте нам крупным планом космический корабль и включите звук. Интеграцию, пожалуйста, с нормальной скоростью.

— Чтобы просмотреть весь кусок в таком темпе, потребуется неделя, заявил Ярр. — Может, вам нужно что-то конкретное?

У меня мелькнула идея.

— Покажите нам место, когда прилетает ракета.

Ярр вернулся к пульту управления. Мы увидели крупным планом большое круглое отверстие. Заработал звуковой механизм на высокой скорости, стал слышен клекот писклявых голосов. Неожиданно появилась ракета. Ярр дал замедление до нормальной скорости.

Ракета — толстая игла — носом вошла в отверстие, раздалось какое-то шипение — производилась стыковка методом всасывания. Внезапно картинка изменилась, и мы увидели шлюз между двумя кораблями. Голые по пояс мужчины в промасленных рабочих штанах, потные, перетаскивали в большой корабль тяжелое, обвязанное мешковиной оборудование. В сторонке два типа средних лет быстро разговаривали:

— У вас все нормально?

— Если бы нормально. Славу богу, это последняя партия.

— А как насчет кредитов?

— Все выгребли.

— Серьезно?

— Еще как.

— Не понимаю. У нас осталось больше двух миллионов.

— А у нас все вылетело на косвенные закупки и на…

— На что?

— На взятки, если вам так надо знать.

— На взятки?

— Эх, дорогой мой, стоит заказать циклотроны, и на тебя сразу начинают подозрительно коситься. А уж если заикнешься об атоме, считай, на тебя уже завели дело.

— Раз так, значит, дело заведено на любого из нас.

— От этого никому не легче.

— До чего несправедливо — предавать анафеме ценнейшую частицу самого нашего существования.

— Вы имеете в виду…

— Атом, разумеется.

Говоривший задумчиво уставился перед собой, потом вздохнул и скрылся в темных глубинах корабля.

— Хватит, достаточно, — велел я. — Теперь найдите момент прямо перед началом затемнения. Внутри корабля.

Обороты интегратора возросли, со звуковой дорожки снова понесся писк. На кристалле, быстро меняясь, мелькали изображения внутри корабля. Перед нами несколько раз проплыла камера управления с прозрачным куполом, в ней метались фигурки людей. Наконец изображение сфокусировалось на камере и словно застыло, превратилось в фотографию — несколько полуобнаженных мужчин склонились над панелью управления и чуть откинули назад головы, чтобы видеть сквозь купол.