Билет в ад - [124]
Было ли это как-то связано с «событиями» — так называла этот период мама в те редкие моменты, когда вообще вспоминала о нем?.. Давид этого не знал. Потому что он их почти совсем не помнил. Ирония судьбы — он выучил португальский меньше чем за два месяца, но при этом совсем не помнил о «событиях».
Конечно, он много читал и слышал о них. Даже восемь месяцев комы не стерли его воспоминания полностью. Его память осталась почти неповрежденной, и в каком-то смысле это было ее изъяном, поскольку «эпоху Сержа» (еще одно мамино выражение, которое ему ужасно не нравилось) Давид предпочел бы забыть. Он помнил и выпуск «Звездной академии», который они с мамой смотрели в тот вечер, когда все началось. Но то, что было после, представляло собой огромную черную дыру. Несколько месяцев «затяжного сна» сыграли свою роль. Врачи объясняли это посттравматическим стрессом. Мама, которая всегда относилась к медицинским заключениям довольно скептически, на сей раз приняла этот диагноз без возражений.
Итак, El Viudo…
Что-либо вспомнить не удавалось. По самой границе памяти, словно по поверхности глубокого омута, как будто проходила легкая рябь… но погрузиться глубже никак не получалось. Образы из прошлого ускользали от него.
Давид снова посмотрел по сторонам. Никого. Но он по-прежнему оставался начеку: Джорди мог появиться без предупреждения, как это часто бывало, и предложить ему прогуляться или покататься на роликах. Не говоря уже о маме, которая могла выкрикивать его имя раз за разом, охваченная паникой, если не видела его на расстоянии нескольких метров от дома, точнее, пентхауса на верхнем этаже многоквартирного комплекса (она отказалась от отдельного дома, объяснив это тем, что изоляция будет для нее непереносима, но на самом деле — Давид это понимал — ее прежде всего заботили соображения безопасности). Впрочем, сегодня она была занята: участвовала в открытии приюта для женщин, подвергавшихся домашнему насилию (это был уже третий из тех, которые она финансировала). Ее имя нигде не фигурировало, и размеры своего состояния она держала в тайне, как и любые другие сведения о себе. Однако немалую часть своего времени она посвящала этой тайной благотворительности, которой старалась придать официальный статус, при этом, однако, не раскрывая источников финансирования.
Давид снова затянулся. Ощущение было по-прежнему омерзительным. А стоит ли Даниэла такой жертвы? Должен ли он и в самом деле глотать дым ради нее?
Он в последний раз попытался втянуть дым и тут заметил в начале пальмовой аллеи роскошный лимузин. Новехонький, черный, сверкающий хромированными деталями. Огромный и медлительный — как будто ему тяжело было нести всю свою роскошь сквозь плотный тропический воздух.
Давид затушил сигарету и убрал бычок за спину. Ребята, которые подвергают себя таким мучениям, не имеют ничего общего с его бедными легкими и с его сердечными делами… но все-таки…
Лимузин медленно ехал по аллее. По мере его приближения Давид различал тонированные стекла, металлические отблески на блестящей черной поверхности кузова… и чувствовал невольную дрожь во всем теле. В этой сверкающей черной громаде ощущалась какая-то угроза. Тип, который находился внутри, был гораздо богаче их — отчего-то Давид знал это наверняка.
Ну что ж, сейчас этот лимузин проедет мимо и можно будет вздохнуть с облегчением…
Однако автомобиль остановился. Рядом с ним.
Секунда. Другая. Давид почувствовал слабое жжение в ладони — значит, он затушил сигарету не до конца…
Тонированное стекло опустилось почти бесшумно.
Пассажир оказался, как сказала бы мама, «человеком в возрасте», иначе говоря — стариком.
Давид настороженно наблюдал за ним.
— Это из-за девчонки? — неожиданно спросил старик.
Его удлиненное лицо с тонкими чертами было абсолютно безмятежно. Голова была непокрыта, что слегка удивило Давида: отчего-то он воображал, что такой тип обязательно должен носить шляпу. Но нет, лицо старика обрамляли длинные седые волосы, завязанные в хвост на затылке.
— Я уверен, это из-за девчонки ты начал курить.
Давид покраснел так, что почти услышал, как потрескивают сыплющиеся с его волос электрические искры.
— Я…
— Ты напомнил мне меня, — перебил старик. — В том же возрасте… Все парни делают одни и те же глупости. И девчонки тоже… Например, курят, потому что считают: это сделает их круче и поможет кого-то закадрить. И те и другие так думают.
Давид не мог произнести ни слова. Он понимал, что старик говорит правду: в его словах была какая-то комическая и в то же время печальная логика. Но одновременно его одолевали опасения: а вдруг это извращенец, педофил, который собирается его увезти?.. Мама постоянно предупреждала его, чтобы он не разговаривал с незнакомыми людьми.
— Ты, наверно, думаешь, что я собираюсь предложить тебе конфетку? — спросил старик, словно прочитав его мысли, и рассмеялся искренним, заразительным смехом.
Услышав его, Давид расслабился — почти вопреки себе. Поскольку в этом смехе, в этом взгляде промелькнуло нечто знакомое… даже родственное. Когда мама смеялась, она точно так же слегка склоняла голову набок и чуть прищуривала глаза, отчего сразу становилась гораздо моложе… как сейчас этот старик. Это, конечно, не гарантировало отсутствия у него дурных намерений, но Давид все же немного ослабил бдительность.
Лавилль-Сен-Жур, город, который тонет в клоках тумана. Туманный саван скрывает его страшные тайны.Умирает пожилая женщина. И туман не имеет к этому никакого отношения. Он не имеет отношения к еще одной смерти, и еще к одной, и ко всему тому, что случится после…А если это не так? Комиссар полиции Клаудио Бертеги намерен разгадать все загадки проклятого города.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
В небольшой отель на окраине Осло со всей Европы съезжаются команды юных мажореток — девочек из групп поддержки спортсменов. Одну из них сопровождает Анджела, молодая женщина-фотограф, которая почему-то патологически боится холода.Очаровательные нимфетки старательно готовятся к соревнованиям и мечтают о победе.Но однажды утром тело одной из девочек найдено в сауне отеля. Лицо юной красотки старательно изуродовано. И это только первое из череды загадочных и страшных убийств…
Холодная весна на острове Эланд. Это сцена, где нет свидетелей, когда кто-то решает свести счеты с жизнью, своей и чужой.Пер Мернер получил дом в наследство и теперь надеется, что отец оставит его в покое. Но постыдная жизнь отца тянет за собой вереницу роковых событий. Все случится в Вальпургиеву ночь, когда по всему острову заполыхают костры…«Кровавый разлом» — новый роман Юхана Теорина — одного из самых титулованных и самых известных за пределами страны писателей современной Швеции, обладателя премии «Золотой кинжал International» за лучший детективный роман года.
Небо иного мира увидел не студент и не секретный спецназовец, а обычный отставной прапорщик. Недолго он думал, что нашел отличную работу — водителем в одной крайне мутной компании. Лучники против автоматчиков, магия против артиллерии и крупнокалиберных пулеметов, абсолютизм и средневековая жестокость против алчности российского олигархата… Он хотел просто подзаработать, а придется выживать!