Билет до станции «Счастье» - [32]

И она отдала всю свою одежду семьям рабочих?

Еще она ухаживала за женой и ребенком Томаса, пока те были больны. Он чувствовал себя идиотом. Почему она не сказала ему?

Он выпил свой чай и поспешил откланяться.

– Ты знал обо всем?

Грувер кивнул, пряча улыбку.

– Я, м-м, привозил ее сюда несколько раз, сэр.

– Почему никто мне ничего не сказал? – хмуро поинтересовался Николас.

– Я не думал, что это мое дело, сэр, – ответил кучер, придерживая открытой дверь экипажа и разглядывая что-то на облачном небосводе.

– С сегодняшнего дня я хочу знать, куда ты возишь миссис Холлидей.

– Обеих миссис Холлидей?

– Нет, только молодую миссис Холлидей.

– Хорошо, сэр.

Закрыв дверцу, Грувер забрался на козлы. Николас лениво изучал ряд потрепанных домишек, в которых жили рабочие. Интересно, почему у Клэр были такие диковинные платья? Если это всего лишь следствие ее плохого вкуса, то ему хотелось бы знать причину, по которой она решила избавиться от них.

А тот факт, что никто не сказал ему о благородных визитах, и вовсе раздражал его. Эта благотворительность в сочетании с сегодняшним утренним инцидентом превращали ее в весьма подозрительную особу, каковой он всегда ее и считал. Клэр что-то вынюхивает.

Но только вот что?

Голова у Сары кружилась от царящей в ней неразберихи. Она не представляла, что ей делать дальше. Ожидая возвращения Грувера, она ходила взад и вперед по дугообразной подъездной дорожке у дома, не обращая внимания ни на боль в ноге, ни на собирающиеся на небе облака.

Николас застал ее в своей комнате.

И он был зол. Даже его поцелуй был злым. Почему это не оттолкнуло ее? Почему не остановило?

Почему он это сделал?

Удачные вылазки в кабинет Николаса дали ей ложное чувство уверенности. Она полагала, что вернуть письма тоже не составит труда.

Хотя на самом деле в глубине души она даже радовалась тому, что произошло. Он никогда больше не будет ей доверять, а значит, она никогда не сможет сделать еще раз что-нибудь подобное.

Но поцелуй. Боже, поцелуй. Первый раз был случайностью, но этот поцелуй случайностью не был. Она видела это по глазам Николаса, не скрывавшим желания, чувствовала по напрягшемуся телу.

А она пошла на это. Поощрила его.

Наслаждалась этим.

Что она за женщина? Она уже попала в неприятности, справиться с которыми ей оказалось не под силу. Одному мужчине она уже позволила заглушить голос здравого смысла.

Ее лицо заполыхало от стыда. Неужели она из тех глупых женщин, которые думают, что любят каждого мужчину, с которым знакомы? Николас не был даже милым.

Однако ее трепещущее сердце тут же опровергло эту мысль.

Она идиотка, что думает об этом сейчас. Она собирается на железнодорожную станцию, чтобы встретить женщину, которая окончательно решит ее судьбу.

Могут ли они бросить ее за решетку за то, что она выдавала себя за их невестку? Сделают ли они это?

Стук лошадиных копыт и звяканье упряжи предупредили ее о приближении элегантной черной кареты, запряженной великолепными черными лошадьми. Грувер спрыгнул с козел и, открыв дверь, опустил ступеньки.

– Простите, мэм, за опоздание. Мистер Холлидей поздно выехал сегодня утром.

Как хорошо ей это было известно!

– Я знаю, Грувер. У нас еще есть время. – Прежде, чем он закрыл дверцу, она наклонилась вперед. – Грувер, сегодня с утра у меня побаливает нога. И я не знаю, сколько смогу пройти. Мне придется попросить вас встретить миссис Патрик самому и проводить ее к экипажу, где я и буду ждать.

– Слушаюсь, мэм, – козырнул он.

Он закрыл дверцу, и она смогла откинуться назад, пытаясь унять бешеное биение сердца. Поездка до станции показалась ей слишком короткой, хотя они ехали почти час. Сара снова и снова проговаривала про себя слова, которые скажет матери Клэр, когда та поднимется в карету в надежде увидеть свою дочь.

Грувер оставил ее в экипаже, а сам отправился искать их гостью. Она открыла шторку и жадно вдохнула пряный после дождя воздух. Под своим тугим неудобным корсетом и черным габардиновым костюмом она покрылась испариной.

Низко надвинутая черная шляпа с вуалью помешает матери Клэр увидеть ее лицо до тех пор, пока она не устроится в карете и Грувер не сядет на козлы. Она всматривалась в толпу на платформе и слышала звук выбрасываемого из котла пара. Звук скрежещущего металла напомнил ей о той ужасной ночи. Она закрыла глаза, пытаясь унять головокружение.

Заставив себя глубоко вздохнуть, она не открывала глаз, пока кошмарные воспоминания не покинули ее. Сара выхватила взглядом из толпы двух мужчин в черном, между которыми шел кто-то странно одетый, и она поспешно закрыла шторку и откинулась на спинку сиденья.

Дверца открылась.

Зашуршала материя, карета закачалась, и зад Грувера в потертых черных штанах появился прямо у Сары перед носом.

Она подняла взгляд.

Он влез в карету и, обеими руками поддерживая женщину под мышки, втащил ее внутрь, в то время как потный грузчик пытался справиться с ногами женщины.

Она мертвая?

Сара уставилась на их бесчувственную ношу. Они положили ее на противоположном сиденье.

Грузчик тут же исчез.

Шляпа у женщины сползла набок, седые, плохо выкрашенные в жуткий рыжий цвет волосы были растрепаны и спутаны. Из ее открытого рта неожиданно раздался далеко не женственный храп. Густой запах перегара ударил Саре в нос, и она перевела взгляд с пьяной женщины на Грувера.