Билет до станции «Счастье» - [14]

Не надо было заходить к нему в кабинет.

Она перевела взгляд на огонь.

Николас наблюдал за ней со смешанным чувством злости, раздражения и желания, которое подогревало его сильнее, чем разлившееся по желудку тепло от выпитого бренди. Ее речь вызвала в нем непонятные чувства.

– Мне не нужна твоя жалость, – вымолвил он наконец.

Она перевела на него взгляд голубых глаз.

– Я не предлагаю тебе жалости.

– Остерегайся того, что предлагаешь. Я не такой дурак, как мой брат.

Глаза у нее удивленно расширились. Спустя мгновение она сжалась и отвела взгляд. Она уже тронула колеса своего кресла, но он вставил ногу между спицами.

– Тебе нужно помочь подняться по ступенькам.

– Я попрошу кого-нибудь, – ответила она и попыталась уехать.

Именно этого он и боялся. Он злился на себя за ужином и, стараясь поскорее выкинуть ее из головы, позабыл о своих обязанностях.

Николас отставил бокал с остатками бренди, поднялся и покатил Клэр из своего кабинета. У подножия лестницы он остановился, взял ее на руки и начал подниматься.

Она обхватила его за шею, прижалась округлой грудью к его груди, ее мягкие волосы касались его уха, щеки. Он устоял против сумасшедшего желания повернуться и зарыться губами ей в локоны. Он ненавидел себя за эти желания, чувствуя себя зеленым юнцом.

Возможно, она рассчитывала на это. Нарочно целилась в уязвимое место, предлагая свое сочувствие, но он крепкий орешек. Это он всегда заботился о других, поддерживал и улаживал все проблемы. Никто не поддерживал его, никто не предлагал ему своей заботы и помощи. Даже если она и не собиралась ничего для него делать, ей удалось найти слабину в его броне. Наверху он понес ее к ней в комнату.

– На стул или на кровать? – спросил он.

– На стул, – быстро ответила она. – Ты не мог бы позвонить миссис Трент?

Он подставил ей под ноги табуретку и позвонил. Когда он вернулся, она пыталась снять одной ногой туфлю с другой.

– Позволь мне?

Она покраснела до корней волос.

– Уверена, миссис Трент скоро будет. Просто мне кажется, что нога отекла, и туфля стала жать.

Он опустился на колени и аккуратно снял туфлю, заметив, как Клэр при этом вздрогнула. Он не мог позволить ей мучиться и, приподняв юбки, отстегнул чулок и нежно снял его с ноги, игнорируя шуршание нижних юбок и прикосновение прохладного шелка.

Как раз в этот момент в дверях появилась миссис Трент. Она положила спящего Вильяма в кроватку и поспешила к Клэр.

– Принесите нам немного льда, – приказал Николас, прежде чем она подошла к Клэр.

– Сэр, я…

– Сейчас.

Поспешно подобрав юбки, она ушла и вернулась со льдом.

– Я схожу за се креслом. А вы помогите Клэр переодеться и приготовьте нам чаю.

– Вы будете пить чай здесь? – в голосе миссис Трент звучало явное осуждение.

– Это мой дом, миссис Трент, и я пью чай там, где считаю нужным. А вы, пожалуйста, держите свое мнение при себе.

Она сжала губы, но промолчала.

Когда Николас вернулся с креслом, Клэр сидела на кровати, а няни в комнате уже не было.

– Позволь мне помочь. – Николас повернул Клэр, чтобы поднять ей ноги на кровать. Он подоткнул ей под левую ногу подушку и положил лед на отекшие пальцы.

Он обратил внимание на другую ее ногу, маленькую и изящную, со стройной лодыжкой. Белая ночная рубашка не скрывала изгиба икры.

– Накрой меня, пожалуйста, – попросила она напряженно.

Он накинул покрывало ей на ноги, оставив не укрытой только ступню, на которой лежал лед.

– У тебя есть какое-нибудь обезболивающее?

– Я не хочу его принимать. Вильям может проснуться среди ночи.

Он присел у нее в ногах.

– Миссис Трент спит рядом. Она может вставать к нему.

– Да, но я должна кормить его.

– Может, найти Вильяму кормилицу?

– Нет!

От удивления он даже поднял голову.

– Хорошо-хорошо. Я хотел как лучше для тебя.

– Это отдалит его от меня, и мне будет только хуже.

– Похоже, тебя это сильно возмутило.

– Он мой сын, и я, разумеется, очень люблю его.

– Конечно, он – все, что у тебя осталось от Стефана. Помимо акций компании и других капиталовложений, которые он оставил тебе в своем завещании.

Он не отвел глаз от ее взгляда, но боль, которую, как ему показалось, он прочитал у нее в глазах, заставила его почти пожалеть о сказанном.

Миссис Трент вернулась с подносом, который поставила на ночной столик с таким грохотом, что чашки задребезжали.

– Это все, – сказал ей Николас. – Можете идти.

Она с нескрываемым осуждением сдвинула брови и поджала губы.

– Спокойной ночи, – попрощался с миссис Трент Николас и начал разливать чай. – Сливки, сахар?

– Мед, пожалуйста, – тихо ответила Клэр, украдкой взглянув вслед миссис Трент. Та удалилась в гардеробную, где спала на узкой кушетке, чтобы слышать Вильяма.

Николас размешал в чае ложку меда, передал ей чай и налил себе.

– Позовите меня, если понадоблюсь, миссис Холлидей, – произнесла с порога миссис Трент.

– Миссис Холлидей обязательно позовет вас, – заверил ее Николас. Неужели эта чопорная женщина считает, что он изнасилует свою невестку прямо в нескольких шагах от ее сына и навязчивой няни?

Она вновь исчезла, и он взглянул на Клэр.

– Ты стала пить чай с медом, познакомившись со Стефаном? Это его привычка, – заметил он.

– Я всегда пила чай с медом. – Такой ответ ее ни к чему не обязывает. Она и не признает, и не отрицает свою осведомленность о пристрастиях Стефана.