Бичеватель - [11]

— Что тебя интересует? — вдруг спросила Полипа. — Я имею в виду, чепуха о родственных душах — это хитрый ход, Рик, но то, что ты сказал позже, — правда. Мы оба на стороне Джорджа — я, естественно, больше! — и он так много лет скрывал свои мысли, что не может избавиться от привычки, даже если это в его интересах.

— Вероятно, ты станешь первым президентом-женщиной, — сказал я, — когда будешь старой и страшной, лет этак в двадцать пять. Скажи, что тебе известно о Тео Олтмене?

— О Бичевателе? Только то, что рассказал Джордж. Судя по его словам, Олтменом можно пугать ворон.

— Олтмен и Джордж как-то связаны?

— Не думаю, разве что оба явно ненавидят друг друга. — Полина отвлеклась, чтобы сделать солидный глоток заказанного ею импортного белого бургундского, которое шло почти задаром, по девять долларов за бутылку. — Полагаю, камень преткновения — Флер Фалез. Знаешь, почему Джордж так боится ее смерти?

— Скажи, — почти взмолился я.

— Олтмен владеет правами на ее кинобиографию, — спокойно объяснила Полина. — Он заставил Флер передать ему права сразу после свадьбы. Поэтому, если она умрет, то накрылся не только фильм-возвращение — по закону один только Олтмен имеет право заставить ее память сверкать фантасмагорическими цветами и звуком на километровом экране.

— Вот почему Джордж считает, что кто-то мог спихнуть ее со скалы, — сказал я. — Кто-то вроде Олтмена.

— На самом деле он так не думает, — спокойно возразила она. — Разумеется, только по этой причине он нанял тебя. Джордж просто надеется каким-то образом получить доказательства, что Флер сбросили и это сделал Олтмен. — Она сочувственно улыбнулась. — В определенном смысле у Джорджа однолинейное мышление, обычное у таких преуспевающих людей. Во-первых, они считают, что в трудный момент судьба всегда предложит им выход, и оглядываются вокруг в поисках человека, который должен персонифицировать эту судьбу. В данном случае это оказался ты, Рик.

— Кем ты все-таки будешь к тридцати годам, — поперхнулся я, пораженный ее логикой, — президентом мира?

— Я соглашусь на исполнительного вице-президента «Джордж Блум продакшнс, инк.», когда мне будет двадцать пять. К тому времени Джордж со скрипом решит, что мне больше восемнадцати, и начнет подыскивать замену. Но я столько узнаю о его бизнесе, что он с благодарностью согласится на все мои условия.

Я отставил стакан белого бургундского в сторону, подозвал официанта и заказал двойной бурбон.

— Кто-то капнул Олтмену о происшествии с Флер, — осторожно сказал я. — С места, где я сижу, ты выглядишь наиболее подходящим кандидатом.

— А кто же еще?

Полина с жадностью следила, как официант ловко сбросил пылающие оладьи в ее тарелку, и я улучил шанс сделать пару укрепляющих нервы глотков только что принесенного бурбона.

— Я подумала, хватит уже мучиться Джорджу вопросом, что произошло с Флер, — непринужденно продолжала она. — Что сделано, не вернуть, как сказала мне школьная подруга — бывшая девственница. Поэтому, когда его обуяла идея, что Флер, возможно, сбросили со скалы и это сделал Олтмен, я предложила нанять специалиста, который во всем разберется. Поэтому, когда Джордж пригласил тебя, я решила, что вам обоим не обойтись без провокации. — Она улыбнулась воспоминанию. — После моего рассказа Олтмен чуть не уронил телефон. Я могла завтра же пройти кинопробы, если бы назвала свое имя.

— Сохранила полную анонимность?

— Ну, не совсем. — Затуманенные глаза Полины смеялись. — Я сказала, что звонит Арлен Доннер и, по-моему, он должен знать о происшедшем, потому что Флер справлялась о нем.

— Что? — Я залпом выпил остаток бурбона и отчаянно замахал пустым стаканом проходившему мимо официанту.

Полина ответила милой, девически невинной улыбкой.

— Папа всегда говорил, что в осином гнезде нет ничего интересного, если его не разворошить как следует, а для этого нужна длинная палка.

— Уж она-то у тебя есть! — пробормотал я.

— Знаешь, какой меня представляет себе Джордж? Девочка, недурная в постели и с бетоном между ушами. Он рассказывает мне все, потому что думает, будто говорит сам с собой, тем более что для него самый сладкий звук в мире — звук собственного голоса.

— Не хочешь ли поделиться со мной еще какой-нибудь важной мелочью? — спросил я. — Например, датой начала третьей мировой войны?

— Вряд ли. — Полина провела указательным пальцем по краю тарелки и с видимым удовольствием слизнула ромовый соус. — Ты умен, Рик. Возможно, по-своему умнее меня. Если бы я была той, которой притворяюсь, твой подход был бы наилучшим. Вот что заставило меня помочь тебе.

— Спасибо. — Я вскинул руку, и официант тут же вложил в нее новый стакан.

— Ирландский кофе, пожалуйста. — Полина смущенно улыбнулась служителю. — Пожалуй, еще несколько пирожных.

— Для чего Джордж сохранил пленку и отпечатал кадр? — спросил я. — Почему сразу просто не засветил ее?

— Чтобы понять это, надо думать так же, как думает Джордж, — терпеливо объяснила она. — Пленка обошлась ему в двести долларов, так? Это было что-то вроде инвестиции, верно? Думаешь, он мог позволить себе выбросить ее, даже не поглядев? — И Полина неожиданно очень точно воспроизвела интонацию Блума, пусть и на октаву выше: — «Никогда не знаешь, милая, просто не знаешь, вдруг никуда не годная вещь через шесть месяцев окажется нужна позарез!»