Бич Ангела - [16]

* * *

Неожиданно Виктор почувствовал, что внутри него словно распахнулись створки окна, через которое он увидел те дали, о которых раньше только смутно догадывался. Будто открылся шлюз, и недостающие детали воспоминаний заполнили все пустоты.

— Ты вспомнил, кто ты?

— Да. Майтрейя.

— Значит, тебе действительно пора.

— Что я должен делать?

— Вот возьми, здесь документы на другое имя. Теперь ты — Леонтьев. Билет на завтрашний рейс на Москву. Там тебя встретят. Помогут пересесть на другой рейс.

— Куда?

— На Лхасу… Но это будет не конечный пункт.

— Я знаю… А Калки?

— Почему ты спрашиваешь именно о нем?

— Наше с ним будущее едино. С остальными я меньше связан.

— Что ты знаешь о нем?

— Совсем немного. Лишь его мирское имя и то, что мы должны двинуться одновременно.

— Это уже неплохо. Калки пробуждается труднее. Но мы надеемся успеть.

— Успеть к чему?

— Ты и сам знаешь. Время великих испытаний слишком близко.

— Вы надеетесь его предотвратить?

— Мы надеемся пройти его с наименьшими потерями.

— Зачем?

— Иначе цивилизация провалится на слишком низкий уровень.

— Никто перед Игрой не может отменить правила. Их можно менять лишь во время Игры. И то только в том случае, если соперник первый их нарушит.

— Ты надеешься, что это произойдет?

— Нарушение правил противоположной стороной?

— Да.

— Должно произойти. Потому что, как мне кажется, знаю, кто будет против нас играть.

— И кто же?

— Пока преждевременно об этом говорить.

— Тебе виднее.

— Возможно. Хотя я знаю лишь начальные условия Игры. О самой Игре ты должен знать больше.

— Навряд ли. Мы с тобой в равных условиях.

— До того момента, пока ты не примешь решение, участвовать ли тебе в Игре или занять место арбитра.

— Причем здесь я? Я — всего лишь Вестник!

— Не лукавь. Я помню тебя, Великий Архат. Мы вместе исполняли разные миссии. Правда, это было давно.

— Да, я помню, брат. Но, если честно, я устал, а конца и края этому не видно.

— Мы — Воины. Никто не говорил, что нам будет легко.

— Не осуждай меня.

— Нет, конечно, я все понимаю. Хотя и хотел бы видеть тебя рядом. У тебя еще есть время, брат… А у меня оно уже закончилось — я пошел собираться.

— Подожди, еще вопрос. Ты знаешь, какова плата в случае неудачи?

— Счет изначально идет на миллиарды, Вестник!

— Похоже, ты знаешь больше меня. Я думал, на порядок меньше… Вот это меня, наверно, и подломило. За что? В чем провинились эти люди, третья часть которых — дети? Кто установил такую плату?

— Такие вопросы, Вестник, не задают. Потому и не каждый из прошедших «комнату света» оказался готов к испытаниям. Некоторые предпочли в будущем принять жесточайшее наказание, но отказались пробуждаться. Прощай!

* * *

Дома Виктор, не спеша, перебрал свои бумаги, тщательно вычистил архив, оставив лишь то, что могло бы, при благосклонном стечении обстоятельств, заинтересовать детей, хотя в это весьма мало верилось. Все, что было сомнительного содержания, без раздумий пошло в мусорную корзину.

На отдельном листке набросал некоторые наставления семье, хотя она уже давно не нуждалась ни в нем, ни в его советах.

Еще раз просмотрел новые документы. Был приятно удивлен, увидев две кредитные карты. Значит, на дорогу его деньгами снабдили. Поэтому он спокойно к записке с наставлениями присоединил бывшую при нем наличку и свою карточку банковского счета.

За вечер было несколько звонков, звонили немногие из сохранившихся знакомых, но он никому не отвечал. Не стал и сам звонить — ни к чему.

Скидал немногие походные вещи в привычную старую сумку, потом раздумал: нечего привлекать к себе лишнее внимание — ведь он должен исчезнуть без следа, как пропавший без вести. Поэтому доехал до ближайшего магазина и купил не очень броскую на вид сумку производства китайского ширпотреба.

Зашел по пути в банк и снял с одной карты немного денег: с наличкой в карманах он чувствовал себя спокойнее.

Вернулся домой, закончил сборы и присел к окну. Домашние были все на месте, занимались своими привычными делами. Сегодня Виктор видит их в последний раз, больше они навряд ли когда встретятся. Вполне возможно, что они еще и увидят его, но он их не признает среди сотен тысяч или миллионов лиц, да и они его — тоже.

Так расположила судьба. Когда-то он сам ее выбрал, и не время теперь что-то менять или о чем-то сожалеть. Путь предначертан, и Воину остается лишь идти этим путем, стараясь не слишком отклоняться.

Часть вторая

Посадка прошла нормально, и Виктор, немного приотстав от основной группы прилетевших, вышел к редкой цепочке встречающих. Резонно рассудив, что никто плакат с его фамилией держать не будет, он еще более замедлил шаг, оказавшись в самом конце.

Вот он миновал ограждение, вышел в зал и остановился в ожидании. К нему сразу же ринулись несколько «бомбил», наперебой предлагая свои таксомоторные услуги. Он долго пытался не обращать на них внимания, пока один разухабистый мужик, щедро блестя золотой фиксой, вполголоса не произнес:

— Господин Леонтьев, мне поручено вас встретить и доставить по месту назначения.

Виктор бросил быстрый взгляд на фиксатого: чем-то он ему не нравился с самого начала. Однако других вариантов не было, а торчать посреди зала тоже не сулило особых перспектив. К тому же, он знал его новую фамилию, и явно был всего лишь исполнителем.