Библия Раджниша. Том 3. Книга 1 - [41]

Я сказал: «Ну что ж, я мал и беспомощен — вы можете делать любую глупость, какую захотите, но помните, я вам этого не прощу. Это делается против моей воли, и я не собираюсь носить ваши серьги. Вы что, собираетесь ходить за мной двадцать четыре часа в сутки? Ну что ж, посмотрим...» Много раз они надевали мне серьги, и каждый раз я их снимал. Наконец они устали, и это было дорого, потому что серьги были золотые, а я их выкидывал. Как только мне представлялась возможность, я их выкидывал.

В конце концов они сказали: «Оставим его в покое».

Я сказал: «Если бы вы оставили меня в покое раньше, мои УШИ были бы спасены. Я не имею ни малейшей надежды быть спасенным в жизни, но мои уши были бы спасены».

Соперничество во всем, странное дело... Если вы живете в коммуне или сообществе хиппи, то чем вы грязнее, тем сильнее. Я вам хочу объяснить, что все это не имеет ничего общего с деньгами или властью или с чем-то похожим. Это соперничество может быть в чем угодно, и это «что угодно» можно использовать, чтобы почувствовать свое превосходство или унижение. Вот хиппи, который никогда не моется, несомненно, выше других хиппи, у которых нет такой выдержки и которые время от времени нуждаются в стирке. Несомненно, он намного выше их; он никогда не моется, никогда не чистит зубы, никогда не пользуется мылом или всякими такими принадлежностями.

Он остается полностью естественным. Потея, он остается естественным; воняя, он остается естественным. О нем будут думать, как о ком-то высшем, - вы ведь не настолько сильны. Однажды вы проявите слабость, начнете мечтать о принятии ванны. Но если хиппи вымоется, он пытается это скрыть.

В Индии есть такие монахи. Один индусский монах останавливался в моем доме; он был другом моего отца, другом детства. У моего отца был магазин одежды, так что, когда бы ни приходил монах, мой отец приготовлял для него хорошую одежду; зимой зимнюю, шерстяную одежду. И что делал этот монах? Сначала он ее грязнил; он возил ее по земле, делал ее старой и грязной, потому что монахам не полагается носить красивые одежды и быть современным.

Мой отец пытался использовать лучшее, что было у него в магазине, и я сказал ему: «Вы понапрасну тратите вещи. Этот человек даже делает в них дыры, протирает их, делаеттак, чтобы они выглядели старыми», - потому что тогда он находится на высшей монашеской ступени. Те, кто не может позволить себе такие грязные одежды, старые одежды, тряпье... они все еще интересуются вещами. Они все еще принадлежат материальному миру. В этом тоже состоит состязание: кто носит более разодранную одежду, чем вы!

Есть такие индусские монахи, которые не будут просто есть пищу, которую вы им предлагаете. Сначала они погрузят ее в реку, чтобы испортить ее окончательно, затем смешают все вместе в чаше для подношений, так что смешивается соленое и сладкое; и только затем они ее съедят. Это считается аскетизмом. И все, кто этого не делает, считаются намного несовершенней, считаются людьми, живущими только для еды, - они должны расстаться с ощущением вкуса.

Конечно, если вы идете по этому пути - завидуете, соревнуетесь со всеми, кто окружает вас, - как же вы сможете прийти к себе? Мир настолько велик, и в нем так много людей, а вы соревнуетесь со всеми... и вы есть! У кого-то красивое лицо, у кого-то красивые волосы, у кого-то красивое, пропорциональное тело, у кого-то огромный интеллект, кто-то художник, кто-то поэт... Как же вы собираетесь управиться? Все это, а вы одни, чтобы соревноваться? Вы создаете себе неприятности - и этим занимается все человечество!

Бросьте соревноваться, бросьте завидовать.

Это абсолютно бессмысленно.

Это очень хитрое приспособление, придуманное священниками, чтобы вы никогда не стали сами собой, -- ведь это единственное, чего боится каждая религия.

Если вы нашли себя, вы нашли довольство, удовлетворение, экстаз.

Кто заботится о Боге - вы сами Бог.

Вы почувствовали божественность - и внутри самих себя.

Теперь вас не заденет даже император; вы не думаете, что он выше вас. Как он может быть выше вас? Вы познали нечто совершенно невероятное, так что этот бедняга... Вы можете пожалеть его, но не унизить. Даже по отношению к нищему... вы не почувствуете превосходства, потому что вы знаете, что то, что вы нашли, сосредоточено и в нем.

Нет определенной разницы между вами, нищим и императором. Единственное отличие только во внешности: в одежде, в титулах, в слонах, на которых ездит царь, - и в лохмотьях нищего. Но нет никаких действительных отличий, ни одно отличие не составляет разницы.

Внутри себя вы найдете спокойствие, ясность, тишину, несметные богатства.

И, найдя это, вы узнаете, что все обладают этим, знают они о том или нет - не имеет значения.

Знание и незнание - в этом и состоит отличие.

Но в том, что касается существования, во всех сосредоточена красота мира, вселенной; вся радость и танец вселенной. Да, по-разному она выражает себя.

Нет надобности думать, что кто-то, кто выражает эту красоту через танец, лучше того, кто выражает ее через песню, или того, кто молчит.

То, что выражается, - это та же самая радость.