Библиотека приключений в пяти томах. Том 2 - [4]

— Пробовали по-всякому. И аппаратом и фонопором. Молчат!

— А что, — дрогнул голосом Мокроус, — тихо в тон стороне? Выстрелов не слышно?

— Ничего! Тихо, как в могиле.

— Дежурные по вагонам, слушай! — крикнул зычно комвзвода. — Огни погасить, не курить, людям лечь на пол! Пулеметы в двери: один с правой, другой с левой стороны. Ленты продернуть, номерам не спать! В случае чего, не дожидаясь моего приказа, открывать огонь! Прицел по вспышкам! — И, повернувшись к механику, добавил тоном ниже: — Трогай, браток. Лобовые фонари погаси. Иди тихим ходом, не нарваться бы нам на что-нибудь!

Когда поезд снова тронулся и пошел тихо, ощупью, темный, без единого огонька, освещаемый лишь заревом топки, Мокроус высунулся в окно и больше уже не покидал его.

Луна закатилась. Пустыня почернела. Только вблизи, около передних колес паровоза, видны были синие блестящие полосы рельсов.

— Глянь-ка! — вдруг прошептал кочегар, стоявший у противоположного окна.

Мокроус перебежал к нему и высунулся, перевесившись по пояс. На него в упор уставился одинокий, налитый кровью глаз семафора. Чуть ближе мутно коптели стрелочные фонари.

“Эх, они, может быть, порубанные лежат, а огни, зажженные ими, еще светят, еще сигнализируют!” — подумал Мокроус.

Поезд бесшумно остановился. Мокроус первым спрыгнул на мягкий, еще теплый песок и, повернувшись к вагонам, скомандовал вполголоса:

— Старшина, давай дозор!

Из раскрытой пасти вагона, звякая противогазами, соскочили на песок один за другим пятеро красноармейцев и подошли к командиру.

— Двигаться вдоль полотна, друг от друга на тихий окрик. Смотреть и слушать во все стороны! Шпарьте!

И вдруг все ясно услышали характерное вздрагивающее пение рельсов. Кто-то мчался со стороны Бек-Нияза прямо на истребительный поезд Мокроуса.

Отбитый налет

Размахивая горящим факелом, спрыгнул на песок механик и встал перед паровозом.

— Ты что, с ума сошел, браток? — подбежал к нему Мокроус. — Хочешь, чтобы обстреляли нас?

— А ты хочешь, чтобы столкновение произошло? — ответил механик, втыкая факел в землю между шпалами. — Так издали, со станции, огня не видно будет. А тот, кто едет к нам навстречу, увидит.

Рокот колес, звон рельсов все громче и громче. И вдруг стихло.

— Кто едет? — спросил Мокроус тьму.

— Свои! — ответил звонкий юношеский голос. — Телеграфист станции Бек-Нияз.

— Один?

— Один.

— Подходи ближе, руки держи поднятыми.

Из тьмы к факелу подошел человек в белой шляпе-осетинке, с поднятыми руками.

— Опусти руки! Подходи ближе! — командовал Мокроус. — Куда едешь? На чем?

— На дрезине. На станцию Завал. Скоро сорок третий должен пройти. Так вот, предупредить. Ведь шпалы-то в труху обработаны.

— А на станции большие разрушения? — спросил Мокроус.

— Порядком! Все дерево сгрызли.

— Да ты что, браток, с ума сошел? — воскликнул Мокроус. — Как это сгрызли? Ну, а вагон с огнестрельными припасами и динамитом не тронули?

— Ясно, не тронули! Да и зачем им, термитам, динамит? — удивился, в свою очередь, Володя.

— Какие термиты? А басмачи где?

— Да мы о басмачах и не слышали. А вы, собственно, кто такие?

— Истребительный поезд Мокроуса.

— Истре-би-тель-ный поезд? — ахнул Володя. — Да кого же вы истреблять собираетесь?

— Да ты что, браток, дурака-то валяешь? — рассердился Мокроус. — Кто от вас, с Бек-Нияза, посылал телеграмму, что станция подверглась нападению?

— Я посылал! Только на станцию напали не басмачи, а термиты. Я не докончил передачу. Столбы рухнули. После этого мы пытались как-нибудь включиться в провод, но к какому столбу ни подходили, все трещат и валятся. Только время даром потеряли. Тогда я взял дрезину и поехал на Завал. Вот и все!

— Вот ерунда-то получилась! — рассмеялся раздраженно Мокроус. — А я-то думал на Муллу-Иссу поохотиться. Значит, приходится возвращаться не солоно хлебавши.

Мокроус посмотрел с сожалением на красный огонек бек-ниязовского семафора и вздрогнул. Со стороны станции упруго рванул винтовочный выстрел, другой, третий. Затем рассыпался угрюмо ответный залп.

— Что это? — спросил тревожно Мокроус. — Это уже не термиты. Нет! Это на басмачей похоже!

Во тьме опять заухали выстрелы. Теперь стреляли беглым огнем.

— А-а! — крикнул Володя, силясь что-то понять и уяснить. — Это басмачи! Товарищ командир, бежим на подмогу, не то наши в ящик сыграют!

— Взвод, в цепь! — скомандовал Мокроус.

Через четверть часа цепь, утопая по щиколотку в зыбком песке, подходила к станции, все еще гремевшей выстрелами. Двигаться было трудно. Пулеметы пришлось нести на руках.

Володя бежал рядом с Мокроусом перед цепью. Володя спешил. Он ждал ежесекундно грохота взрыва со стороны станции. Ведь достаточно одной пуле попасть в белый изотермический вагон — и катастрофа неизбежна.

Когда цепь добежала до водокачки, пули защелкали по песку и рельсам. Здесь Мокроус остановил взвод. Красноармейцы стягивались под защитой кирпичных стен водокачки. И когда собрались в кулак, Мокроус крикнул, взмахнув наганом:

— Ура-а!

Тотчас же, остервенев, прыгая по песку, затарахтел пулемет. Наводчик на глаз, по вспышкам вражеских выстрелов, определил дистанцию. Вслед за ним заработал и второй “максим”. А первый перенес огонь за станцию, отрезая басмачам отступление.