Библиотека мировой литературы для детей, т. 39 - [38]

— Мисс Пойндекстер! — с трудом выговорил он, подъезжая. — Как я рад, что лошадь снова покорна вам! Я был очень обеспокоен…

— Чем, сэр? — спросила девушка.

— Той опасностью, которая грозила вам, — ответил он, несколько озадаченный.

— О, благодарю вас, мистер Джеральд! Но разве мне грозила опасность?

— «Грозила опасность»! — повторил ирландец с возрастающим изумлением. — Верхом на дикой лошади, которая понесла, среди пустынной прерии!..

— Пустяки! Вы думаете, она могла меня сбросить? Но ведь я хорошая наездница.

— Я это знаю, мисс Пойндекстер, но представьте себе, что вы заблудились бы в зарослях, где и коренной техасец с трудом находит дорогу, вряд ли вам помогло бы тогда ваше искусство наездницы.

— О, так вы думали, что я заблудилась? Вот чего мне надо было опасаться!

— Не только этого. Предположим, вы могли столкнуться с…

— …с индейцами? — быстро проговорила Луиза, не дав мустангеру закончить фразу. — А если бы это и случилось? Ведь у нас теперь мир с команчами. Я думаю, что они не причинили бы мне никакого вреда. Так сказал майор, когда мы ехали сюда. Даю вам слово, что я была бы даже рада такой встрече и, во всяком случае, не стала бы избегать ее. Как бы мне хотелось видеть этих благородных дикарей, мчащихся верхом на лошадях по родной прерии!

— Я восхищен вашей отвагой, мисс Пойндекстер, но, если бы я имел честь быть одним из ваших друзей, я посоветовал бы вам быть немного осторожнее. «Благородные дикари» не всегда бывают трезвыми и в прерии и не всегда столь благородны, как вы думаете. И если бы вы повстречались с ними…

— …и они бы вздумали напасть на меня, я стрелой бы промчалась мимо и вернулась бы к своим друзьям. На таком быстроногом создании, как моя милая Луна, вряд ли кому удастся догнать меня, Ведь и вам, мистер Джеральд, нелегко это далось? Не правда ли?

Мустангер смотрел на креолку широко открытыми глазами, полными изумления и восхищения.

— Неужели вы хотите сказать, — наконец вымолвил он, — что могли остановить мустанга? Разве он не понес вас? Значит ли это, что…

— Нет, нет, нет! — быстро ответила всадница, немного смутившись. — Мустанг действительно понес меня, но только вначале, а потом я… я увидела — уже под конец, — что могу остановить его, натянув поводья. Я так и поступила — вы ведь видели, не правда ли?

— И вы могли остановить его раньше?

Этот вопрос был вызван неожиданной догадкой, и мустангер с волнением ждал ответа.

— Быть может… Стоило мне покрепче натянуть поводья… Но должна признаться, мистер Джеральд, что я очень люблю мчаться быстрым галопом, в особенности по прерии, где нет опасности раздавить чью-нибудь курицу или поросенка. По правде сказать, — продолжала девушка с чарующей простотой, — я не жалела о том, что лошадь понесла. Пустая болтовня и бесконечные комплименты утомят кого угодно. Мне захотелось подышать свежим воздухом и побыть одной. Так что, в конце концов, мистер Джеральд, все вышло очень удачно.

— Вам хотелось побыть одной? — спросил мустангер с разочарованным видом. — Простите, что я нарушил ваше уединение. Уверяю вас, мисс Пойндекстер, я следовал за вами только потому, что, по моему мнению, вам грозила опасность.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр. И, так как теперь я знаю, что опасность действительно была, я искренне благодарна вам. Вы ведь имели в виду индейцев?

— Нет, я, собственно, думал не об индейцах.

— Какая-нибудь другая опасность? Скажите, пожалуйста, какая, и впредь я буду более осторожна.

Морис ответил не сразу. Неожиданный звук заставил его обернуться, он словно не расслышал вопроса собеседницы.

Креолка поняла, что внимание мустангера чем-то отвлечено, и тоже стала прислушиваться До ее слуха донесся пронзительный визг, за ним еще и еще, потом послышался топот копыт… Звуки нарастали, сотрясая тихий воздух.

Для охотника за лошадьми это не было загадкой, и слова, которые сорвались с его уст, были прямым ответом на вопрос креолки.

— Дикие жеребцы! — воскликнул он взволнованным голосом. — Я знал, что они должны быть в этих зарослях… Так оно и есть!

— Это та опасность, о которой вы говорили?

— Да.

— Но ведь это только мустанги! Что же в них страшного?

— Обычно их нечего бояться. Но именно теперь, в это время года, они становятся свирепыми, как тигры, и такими же коварными. Поверьте мне, что разъяренный дикий жеребец опаснее волка, пантеры или медведя.

— Что же нам делать? — спросила в испуге Луиза и подъехала поближе к человеку, который однажды уже выручил ее из беды; с тревогой глядя ему в глаза, она ждала ответа.

— Если они нападут, — ответил Морис, — у нас будет только два выхода. Первый — это взобраться на дерево, бросив наших лошадей на растерзание.

— А второй? — спросила креолка со спокойствием, которое говорило о мужестве, способном выдержать самое тяжелое испытание. — Все, что угодно, только бы не оставлять наших лошадей! Это недостойный выход из положения.

— Мы и не можем этого сделать. Поблизости не видно ни одного подходящего дерева, и, если они на нас нападут, нам остается только положиться на быстроту наших лошадей. К сожалению, — продолжал он, внимательно осматривая крапчатую кобылу, а затем своего коня, — им слишком много досталось за сегодняшний день, и оба сильно устали. В этом-то и беда. Дикие жеребцы вряд ли утомлены…