Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1 - [18]

Шрифт
Интервал

– Демонстрации, - сказал профессор Лоран. - Мишель, в сущности, почти готов для демонстрации. Но хотелось бы еще подготовить, по крайней мере, Франсуа. Одного мало. Специалистам можно показать и Пьера, и Поля. Они оценят. Но для широкой аудитории Пьер и Поль не подходят. А одного Мишеля

– мало. Поэтому я и просил вас сделать Франсуа лицо. Только индивидуальное. У Мишеля слишком правильные черты, а это производит неестественное впечатление. Я сам этого не замечал, но вот Дюкло говорит… да и другие тоже…

– Ах, у вас большой штат? - живо заинтересовался Шамфор. - Вы все-таки решились?

– У меня три помощника. Со вчерашнего дня, - неохотно ответил Лоран. - Да, так вот, Франсуа нужно было бы что-то простое, волевое, может быть, грубоватое… как бы вам объяснить? И не белое лицо, а смуглое или слегка красноватое. Я бы и Мишелю переделал лицо, да боюсь его травмировать: он слишком нужен мне…

Шамфор думал, смешно оттопырив толстые губы.

– А если б я с вами пошел, Лоран? - вдруг сказал он. - В вашу лабораторию? На месте било бы легче сообразить, что и как вам сделать.

– Это самое лучшее, что можно придумать! - Лоран встал, подошел к Шамфору, поглядел ему в глаза. - Мне кажется, что я возвращаюсь в прошлое…

Шамфор отвел глаза. Лицо его, только что сиявшее оживлением, помрачнело.

– Прошлого не вернешь, - сказал он. - Не вернешь ни жизни Сент-Иву, ни здоровья вам… Ну ладно, показывайте мне свою чертовщину.

На улице Лоран вдруг забеспокоился и настоял на том, чтобы взять такси.

– Меня слишком долго не было в лаборатории, - сказал он. - А Жозеф и Леруа - новички.

– Удачно я вас привел, Шамфор, нечего сказать! - Профессор Лоран устало провел рукой по лбу и повернулся к Мишелю. - Ты же за ним наблюдал. Как ты мог допустить это?

– Я ожидал совсем другого, - сказал Мишель. - Я убрал от него все опасные предметы. Я думал, он нападет на нас. А этого я не мог предусмотреть… это слишком нелепо.

– Вот как! - вмешался Шамфор. - Ты, значит, считаешь, что самоубийство нелепо, а убийство - нет?

– Убийство тоже нелепо, - спокойно пояснил Мишель. - Полю нет никакого смысла убивать меня или профессора. Но у Поля есть представление, что мы его ненавидим. Кроме того, у него, как и у всех нас, бывают опасные вспышки двигательного возбуждения.

Шамфор не отрываясь глядел на него.

– Как у всех, сказал ты? - переспросил он. - Значит, у тебя тоже?

– Да. Сейчас - менее сильно. Но вы же помните, как было с Сент-Ивом, - неожиданно ответил Мишель своим ровным голосом.

Шамфор вскочил. Его смуглое скуластое лицо посерело. Профессор Лоран прикусил губы.

– Я вас не успел предупредить, Шамфор, - сказал он очень тихо. - Я сам лишь недавно обнаружил, что Мишель помнит Сент-Ива. Оказывается, он и вас помнит.

– Конечно, я помню вас, Шамфор. - Блестящие синие глаза Мишеля внимательно вглядывались в лицо Шамфора. - Вы мало изменились за эти три года. Это интересно. Значит, не все люди меняются так быстро, как профессор Лоран. Я так и предполагал, но хотел проверить это на опыте. Это правильное суждение?

– Разве ты умеешь рассуждать неправильно? - принужденно улыбаясь, сказал профессор Лоран. - Перед вами, Шамфор, образчик несокрушимой логики.

– Ваш первый ученик? - Шамфор усмехнулся. - Д-да, любопытно… А не хотите ли в таком случае познакомиться с моим первым учеником? Насколько я понимаю, у вас в ближайшие часы будет все спокойно. Вот и пойдемте.

– Хорошо. - Профессор Лоран еще раз проверил пульс у Поля, потом встал.

– Мы можем пойти. Дюкло, вы с нами. А вас обоих я прошу подежурить здесь. Как здоровье Луизы?

– Ей лучше, - тихо отрапортовал Роже, выдвигаясь вперед, хотя профессор обращался к Раймону. - Она выпила чашку бульона, съела котлетку. Но ей нужен полный покой. Пускай лежит.

– Вы, я вижу, настоящий клад, Леруа. - Профессор Лоран слегка усмехнулся. - Значит, Луиза у себя? Тогда я на минутку загляну к ней, а потом мы пойдем.

– Ладно, я пока посмотрю вашего Франсуа, - сказал Шамфор.

– Мишель вам все объяснит, - кинул профессор Лоран с порога.

– Вот как? - Шамфор покосился на Мишеля. - Ну что ж, объясняй.

Они пошли к Франсуа, неподвижно лежащему на кушетке. Раймон, подумав, направился вслед за ними. Альбер и Роже посмотрели друг на друга.

– Ну, как дела, дружище? - спросил Альбер. - Не сердишься на меня?

– Брось об этом говорить! Решено - я тут, что бы ни было. Без Роже Леруа эти молодчики вас прикончат в два счета, поверь мне. Я нарочно присмотрел себе диван внизу у лестницы - если начнется у вас тут заваруха, я сразу услышу и прибегу. А уж вы с Жозефом тут спать будете. В обнимку с этими красавчиками! - Он подмигнул. - Ох, и веселенькая история! Посмотрел бы ты, как я этого самого Франсуа на пол бабахнул. А сильный, черт! Куда там его еще джиу-джитсу учить, он и так быку шею скрутит.

Он внимательно разглядывал Мишеля, который с очень деловым видом что-то объяснял Шамфору.

– Ты все же выбери часок и объясни мне как следует, что означает вся эта штука. - Роже повел рукой по лаборатории. - Как это делается и для чего. Ладно?

– Присоединяюсь к этой просьбе, - сказал Раймон, подходя. - Я, признаться, ровно ничего не понимаю, что здесь творится. А ведь надо же хоть немного разобраться.


Еще от автора Анатолий Днепров
Искатель, 1963 № 05

На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к повести Н. Коротеева «Испания в сердце моем».На 3-й стр. обложки: «В глубинах космоса». Фотокомпозиция А. Гусева.На 4-й стр. обложки: «На строительстве Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода». Фото О. Иванова с выставки «Семилетка в действии».


Искатель, 1964 № 03

Читайте этом номере «Искателя» фантастические рассказы зарубежных писателей.На 1-й странице обложки: Иллюстрация к рассказу А. Кларка «Лето на Икаре».На 2-й странице обложки: Иллюстрация П. Павлинова к роману А. Насибова «Безумцы».На 4-й странице обложки: «Атомные дозировщики». Фото И. Пап. С фотовыставки «Семилетка в действии».


Советская фантастика 50–70-х годов

В сборник вошли произведения советский фантастов, написанные в 50-70-х годах прошлого века.Содержание:* Анатолий Днепров. Уравнения Максвелла (повесть)* Геннадий Гор. Странник и время (повесть)* Илья Варшавский. Тревожных симптомов нет (рассказ)* Дмитрий Жуков. Рэм и Гений (рассказ)* Аскольд Якубовский. Прозрачник (повесть)* Север Гансовский. Винсент Ван Гог (повесть)* Владимир Григорьев. Образца 1919-го (рассказ)* Сергей Абрамов. В лесу прифронтовом (повесть)* Ариадна Громова. Глеги (повесть)* Вячеслав Назаров. Силайское яблоко (повесть)


Пурпурная мумия

Для среднего и старшего возраста.


Страна багровых туч. Глиняный бог

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Искатель, 1962 № 06

На первой странице обложки — рисунок П. Павлинова к разделу „Лицом к лицу с опасностью".На четвертой странице облотжки — крымские спелеологи в, Красной пещере". Фото Г. Зеленина.


Рекомендуем почитать
Кошечка из Сакурасо 8

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ахматова в моем зеркале

Зачастую «сейчас» и «тогда», «там» и «здесь» так тесно переплетены, что их границы трудно различимы. В книге «Ахматова в моем зеркале» эти границы стираются окончательно. Великая и загадочная муза русской поэзии Анна Ахматова появляется в зеркале рассказчицы как ее собственное отражение. В действительности образ поэтессы в зеркале героини – не что иное, как декорация, необходимая ей для того, чтобы выговориться. В то же время зеркало – случайная трибуна для русской поэтессы. Две женщины сближаются. Беседуют.


Укрощение пишущей машинки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обыкновенный оборотень

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тревога

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Элегия последнему Барлингтону

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 3

Первые четыре тома этого пятитомника, включили в себя наиболее популярные в те годы фантастические произведения как отечественных, так и зарубежных фантастов. Пятый том представлял собой произведения, которые составители отнесли к жанру путешествий, хотя в числе его авторов присутствуют и те писатели, которых мы традиционно знаем как фантастов.