Библиотека - [2]

Тигр, распластавшийся в прыжке. Стремительно вспарывающий голубую поверхность моря дельфин. Резкие обводы Д-звездолета. Красно-синяя стрела гиперзвукового самолета. Темп, динамика, ритм, скорость! Ничего лишнего, ни единой черточки, все подчинено главной идее… А Холп прицепился: ракетоносец… Брюзга. Какие обводы! Вот на что смотреть надо…

Хроновизор нетерпеливо загудел, мигая зеленым табло готовности. Торд, не оборачиваясь, спросил:

— Как у тебя?

— Готов.

— Начинаем поиск?

— Давай.

Руки уверенно легли на блестящий штурвал искателя.

— Начали!

На экране вспыхнул зеленый лучик, начал безостановочный бег. Вверх-вниз, вверх-вниз… В блестящей металлической рамке замелькали цифры: 2214… 2130… Они все убыстряли свой бег, пока, наконец, не слились в пульсирующий красный клубок. Торд вдруг закашлялся, потому что этот клубок напомнил ему картину, увиденную во время вчерашнего сеанса… Но это быстро прошло. Торд осторожно повернул штурвал, и мелькание цифр замедлилось., 1946… 1945.. 1944…

— Стоп! — услышал он голос Карна. — Контакт.

— Отлично! Сфокусирую поточнее, — Торд начал вращать лимб тонкой настройки. — Сейчас увидим.

Экран хроновизора засветился сероватожемчужным светом.

— Да, сейчас увидим, — как-то странно отозвался Карн.

Жемчужные проблески на экране начали стремительно таять, экран быстро наливался голубизной. Вот в нем уже засверкала ослепительная точка солнца… И вдруг словно кто-то резко мазнул по небесной лазури черной краской. Мазнул толстой, неряшливой кисточкой.

— И пять сверху! — торжествующе выкрикнул долговязый белобрысый лейтенант.

— Открываем?

— Каре королей!

Пилот тихо чертыхнулся. Этому белобрысому верзиле непристойно везло! Но делать было нечего… Кисло улыбнувшись, он швырнул на столик скомканные банкноты и презрительно смотрел, как лейтенант дрожащими, чуть влажными пальцами пересчитывает их, расправляет, разглаживает и, наконец, засовывает в карман кителя. Хоть бы вылет дали, что ли… А то этот тип всех обчистит…

— Еще партию? — осведомился белобрысый.

Пилот вопросительно посмотрел на партнеров. Сидевший напротив майор покачал головой и сделал жест, как будто выворачивал пустой карман. Белобрысый усмехнулся и, стремительно выскочив из-;за столика, умчался в штабной домик, словно боялся, что у него отберут выигрыш…

Пилот зевнул и скучающе уставился на медленно плывущие редкие облака. Скверная погода — облака и солнце. В этом рваном пухе могут скрываться десятки самолетов, и их не заметишь, пока на голову не посыплются бомбы. Впрочем, ну их… Он закрыл глаза, подставляя лицо солнцу.

Соседний стул вдруг затрещал. Он приоткрыл правый глаз. Так и есть — командир эскадрильи, тяжело отдуваясь, вытирает голову большим клетчатым платком. Бегемот несчастный… Ему захотелось усмехнуться, но пришлось изобразить на лице сосредоточенность и внимание.

Бегемот с выражением совершенного удовольствия на морде потянулся, стул опять жалобно затрещал.

— Не хотите ли слетать?

— Цель? — холодно осведомился он.

— Проветритесь, — хихикнул бегемот неожиданно тонко. — Ничего особенного, обычное патрулирование. Ну, возможно, встретите разведчика — но и только.

Он поднялся.

— Когда вылет?

Бегемот еще раз потянулся и посмотрел на часы.

— Через пятнадцать минут. Самолет уже готов.

Зеленый луч на экране искателя по-прежнему метался вверх-вниз. Но теперь каждый раз в самом центре экрана вспыхивала маленькая яркая звездочка. Лицо Карна затвердело.

— Нащупал.

— Локализация? — спросил Торд, осторожно подкручивая верньеры хроновизора.

— До микросекунды.

— Приготовились!

— Нет, не могу, — сказал вдруг Карн, устало опуская руки. — Не могу.

Торд удивленно обернулся.

— Не могу! — выкрикнул Карн, ударяя с размаху кулаком по краю пульта. — Каждый раз мне кажется, что это мы с тобой убиваем его. Понимаешь?! Мы с тобой. Я не хочу, не могу быть убийцей!

— Успокойся! — Торд усмехнулся. — Он уже давно мертв. Смотри! — Торд ткнул рукой в сверкающую рамку, в которой пылали кроваво-красные цифры.

— Нет! — возразил Карн. — Ты не туда смотришь. Вот он. Он еще жив, он еще борется, еще на что-то надеется!

На экране хроновизора объятый пламенем самолет стремительно набирал высоту, оставляя за собой черный хвост дыма.

— Двести лет, двести с лишним лет прошло! Пойми же ты это!

Карн уронил голову на руки и хрипло прошептал:

— Двести? Нет. Он умер вчера. Он умирает сегодня, сейчас. Он умрет завтра. Он умирает каждый раз, когда мы отказываемся спасти его.

— Мы делаем все, что можем, — Торд пожал плечами. — Мы не имеем права нарушать нормальный ход истории и, поддавшись минутному порыву, спасать их. Да это и слишком сложно. И потом, только кажется, что они умерли. Для нас они все еще живут и творят! И если самый сильный биоимпульс приходится на момент смерти, то это не наша вина. Я решал узкую техническую задачу — и решил ее. Мы спасаем их для нашего времени, если уж не в силах спасти для их собственного.

Не в силах? Точнее — не хотим, боимся!

— То есть? — не понял Торд.

За нашей заботой о «естественном ходе» истории кроется боязнь, что, спасши их, мы каким-то образом подвергнем опасности свое собственное драгоценное существование! А ведь мир не может стать хуже, если спасешь кого-то, кому-то поможешь. Если же спасти человека значит нарушить естественный ход истории — тем хуже для истории.