Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993) - [6]

Бесшумно попятились, побежали…

5

— Местных жителей среди налетчиков не было. Местных бы потерпевшие узнали. Они хоть и староверы, живут обособленно, но это только считается, будто они в глухих урманах с людьми не общаются. Общаются. Торгуют, меняются. Дети к ним приезжают, они к детям. Этого вера им не запрещает…

Сидели втроем в кабинете участкового в Уртамовке, самом близком от места происшествия поселке: от райцентра — сто десять километров, от скитов — сорок с небольшим. Начальник Нетесовского уголовного розыска лейтенант милиции Поплавский вводил в курс событий командированных сотрудников краевого управления внутренних дел оперативников майора Шатохина и лейтенанта Хромова. Так вышло, вчера, когда получили известие о нападении на скиты, в Нетесове ни начальника райотдела, ни прокурора не было. Поплавский оказался главной фигурой. Помощи, указаний не ждал. Сам искал транспорт, поднимал людей и отправлял в спешном порядке на заброшенные проселки, тропы, ставил заслоны там, где считал нужным. В Уртамовку Поплавский приехал из тайги специально, встретить представителей из края.

— Еще почему думаю, что чужие, — продолжал начальник Нетесовского ОУРа, глядя то на Шатохина, то на Хромова. — У Василия налетчики обращались друг к другу — Клим и Глеб. У бабки Липы назвали по имени третьего — Роман. У нас здесь ни одного Глеба. Клим не один, но несерьезно кого-то из них подозревать.

— Клим, Глеб, Роман, — повторил имена Шатохин.

— Так точно. И автомата в районе — ни у кого. Был бы, до нас хоть какие-то отголоски слухов докатились. Парней, что запросто скрутить Василия могли, — тоже нет. А эти уверены в себе были. Даже автомат не подумали для острастки наставить.

— Точно был автомат? — спросил Шатохин.

— Наверно. — Лейтенант Поплавский потрогал лежавшую перед ним ракетницу. — Захар Мачогин не ручается, он рулил. А бабка Агафья видела.

— В оружии разбирается?

— Во всем разбирается. Грамотная. Бригадиром у охотников была, даже депутатом крайсовета.

— И подалась в богомолицы?

— Да. В тайге прострелила руку, кисть распухла, посинела. Помощи неоткуда ждать. Топор наточила, раскалила на огне и сама себе руку отхватила почти по локоть… Потому и прозвище Ящерица, потому и от мирской жизни ушла.

— Подозреваете кого-нибудь?

— Нет. Пока некогда толком с людьми поговорить, версии отработать. Ищем. По тайге они с грузом далеко уйти не могли. Ясно только, что навел кто-то. Факт. Без посторонней помощи по болотам не пройдешь.

— Сколько икон взяли?

— Около восьмидесяти. — Поплавский тут же уточнил: — Семьдесят шесть.

— В пяти скитах?

— Даже в четырех. К Варваре и Агриппине не заходили.

— Так много икон…

— Единственная ценность. Еще книги некоторые. От прапрапрадедов все по наследству переходит, накапливается.

— Что ж, потерпевшие совсем не слышали, что на это наследство охотники развелись?

— Не только слышали. Я еще мальчишкой был, лет восемь назад пытались ограбить. Раньше, все что ни есть, по стенам развешивали. Теперь, как правило, складень и две-три иконки в избе держат. Остальное — в тайничках, по праздникам вынимают.

— Сейчас праздник?

— Да. Большой…

Пока лейтенант Поплавский давал пояснения, отвечал на вопросы, рация была включена, сквозь потрескивание слышались отдельные фразы. Лейтенант ни на секунду не переставал интересоваться, что там, в эфире. Он находился в затруднительном положении, не ко времени был этот разговор в кабинете. На карте района, лежавшей на столе, жирно помечены возможные пути ухода грабителей от домиков, обозначены места блокировки этих путей. Что делать — он знал, в помощи не нуждался. Пора сворачивать разговор. Выручил позвавший Поплавского по рации хрипловатый мужской голос:

— Женя! Лейтенант! Ты где? Как у тебя?

— Это Коротаев, начальник милиции из соседнего района. Назарьевцы тоже в розыск включились. Утром их следственно-оперативная группа вместе с прокурором в скитах была, — пояснил Шатохину Поплавский. По рации ответил: — В Уртамовке. Новостей нет, товарищ майор.

— Тогда приезжай в Силантьевку.

— Что там?

— При встрече поговорим.

— У меня из края товарищи.

— Много?

— Двое… Шатохин и Хромов.

— Тем более. Вместе с ними приезжай. Жду через полчаса.

Начальник Назарьевского районного отдела внутренних дел Коротаев, низкорослый, широкий в кости и плотно сбитый мужчина лет пятидесяти, одетый в тесноватую помятую форму, тотчас после коротких крепких рукопожатий перешел к делу. Он узнал: силантьевские женщины три дня назад издалека мельком видели у границы болот — это в полутора — двух часах ходьбы от староверческих скитов — Анатолия Бороносина. Живет Бороносин почти за семьдесят километров отсюда в деревне Нарговка. Родственники, знакомые у него в Силантьевке есть. Но проходил около села, и даже на полчаса не зашел отдохнуть. Можно подумать, сознательно обогнул село. Какая нужда, спрашивается, занесла его в такую даль? Вокруг Нарговки своя такая же тайга и болота… Не в одном этом, однако, дело. Поблизости от места, где женщины видели Бороносина, люди майора Коротаева нашли пустую пачку из-под сигарет «Ява». Пачка смятая, валялась в сыром мху. Эксперты дадут точное заключение, но он, майор Коротаев, уверен: всего три-четыре дня назад была кинута эта пачка. Бороносин, как все местные курильщики, признает лишь папиросы, да и не завозят сюда «Яву». Так что не исключено, пачка выброшена грабителями. Если так, не слишком ли тесно смыкаются пути Бороносина и налетчиков? Просторы все-таки ой-ей-ей, есть, где разминуться.