Библиологический словарь - [4]

АВГУСТИН

(Augustinus) Аврелий, еп., блж. (354–430), отец Церкви, пастырь–проповедник, богослов, философ, экзегет.

Род. в г. Тагасте (Сев.Африка, ныне Алжир), в семье нумидийского (берберского) чиновника–землевладельца. Отец его был язычником (принял христианство лишь на склоне лет), а мать, Моника, — христианкой. А. учился в высшей риторской школе в г. Карфагене, где сначала вел рассеянную светскую жизнь. Постепенно в нем произошел духовный переворот. Он занялся изучением философии и религии. Нравств. чуткость побуждала его к особым размышлениям над проблемой зла. Неск. лет А. был серьезно увлечен *манихейством. После окончания риторской школы он преподавал ораторское искусство в Карфагене. В 383 встретился со знаменитым манихейским учителем Фавстом и из бесед с ним убедился в несостоятельности его доктрины. Вскоре А. отправился в Рим, а затем в г. Медиолан (Милан), где добился места преподавателя риторики. Медиоланский период стал переломным в его жизни. Там он встретил свт. *Амвросия, влияние к–рого приблизило его к пониманию христианства. Амвросий показал ему, что *аллегорический метод толкования Библии снимает мн. трудности в ее понимании. Знакомство с неоплатонизмом решило для А. проблему зла, к–рое он стал рассматривать не как особое начало (так его понимало манихейство), а как искажение добра, отход от абсолютного Блага. После мучительных раздумий и колебаний А. наконец порывает с прошлым и становится христианином (крещен в 387). В 391 приезжает в г. Гиппон с намерением вести монашескую жизнь. Однако епископ города убедил его послужить Церкви в свящ. сане. В 392–95 А. служит пресвитером в Гиппоне, изучает Писание, основывает первый в лат. Африке монастырь. В 395 посвящен в сан еп. Гиппонского. До конца своих дней А. целиком отдается церк.служению и лит. работе. Умер А. во время осады Гиппона вандалами. Память его Правосл. Церковь празднует 15 июня.

Наследие А. огромно: его творения посвящены философии, полемике с манихеями и еретиками, догматич. вопросам, историософии, христ. этике. Сохранилось ок. 400 его проповедей и 270 писем, а также автобиогр. произведения: «Беседы с самим собой» («Soliloquia») и «Поправки» («Retractationes»), где А. вносит коррективы в свои прежние соч., и, наконец, «Исповедь» («Confessiones») — самая известная его книга (есть 4 рус. пер.).

Августин как экзегет. А. принадлежит большое число экзегетич. работ: «Вопросы на Евангелие» («Quaestiones Evangeliorum»), «О Нагорной проповеди» («De sermone Domini in monte»), «На некоторые части Послания к Римлянам», «На Послание к Галатам», «На различные вопросы», «О согласии евангелистов» («De consensu Evangelistarum»; рус. пер.: Творения, ч.10, К., 1906), «О книге Бытия, буквально» («De Genesi ad litteram» libri XII; рус. пер.: Творения, ч.7–8, К., 1893–95), «На Псалмы» («Enarrationes in Psalmos»), «На Книгу Иова», «О формах выражения в Свящ. Писании», «О духе и письме» («De Spiritu et Littera»; рус. пер.: М., 1787), «На Евангелие от Иоанна» («In Joannis Evangelium tractatus»), «Зерцало из Свящ.Писания» («Speculum»; рус. пер.: М., 1783), «Беседы на 1–е Послание Иоанна» («Tractatus in Epistolam Joannis»).

В отличие от блж. *Иеронима, А. мало интересовался исагогич. проблемами, сосредоточившись на смысловом, вероучительном значении Библии. Как проповедник он особое внимание уделял назидательному аспекту толкования. Тем не менее он сделал ряд тонких и важных наблюдений, касающихся особенностей свящ. текстов. Так, он одним из первых поставил вопрос о *синоптической проблеме, отметив, что апп. Матфей и Марк часто говорят «почти теми же словами». Он указал на то, что евангелисты знали о трудах предшественников и пользовались ими («О согласии евангелистов», 1, 2, 5).

Слова Писания сыграли решающую роль в обращении А., но к пониманию ВЗ он приходил с трудом. Свт. Амвросий советовал ему читать прор. Исайю. «Думаю, — поясняет А., — потому, что яснее других говорит он о Евангелии и призвании язычников. Не поняв и первой главы его и решив, что и вся книга темна, я отложил вторичное ее чтение до тех пор, пока не освоюсь с языком Писания» (Исповедь, IX, 5). Легче было с книгами НЗ: «… я с жадностью схватился за почтенные Книги, продиктованные Духом Твоим, и прежде всего за Послания апостола Павла. Исчезли все вопросы по поводу тех текстов, где, как мне казалось когда–то, он противоречит сам себе, и не совпадает со свидетельствами Закона и пророков проповедь его: мне выяснилось е д и н с т в о (разр. наша. — А.М.) этих святых изречений …Я начал читать и нашел, что все истинное, вычитанное мной в книгах философов, говорится и в Твоем Писании при посредстве благодати Твоей» (там же, VII, 21). Из этих слов явствует, что А. (по крайней мере вначале) стоял на позициях *вербализма и что (в противовес гностикам и манихеям) целиком принял учение о единстве двух Заветов. «Новый Завет, — писал он позднее, — скрывается в Ветхом, Ветхий — открывается в Новом».

Свои герменевтич. принципы А. изложил в кн. «О христианском учении» («De doctrina Christiana»). Там, в частн., он пишет: «Богобоязненный человек со всей серьезностью отыскивает волю Божию в Свящ. Писании. Если он не любитель словопрений, он должен смирять себя благочестием. Он должен также хорошо владеть знанием языка, чтобы не споткнуться о слова и фразы; он также должен знать многие основные вещи, чтобы не потерпеть неудачу в понимании мест или значения пояснительных слов. Он также нуждается в помощи надежных текстов, которые переписаны искусно и со тщанием. Владея всем этим, он готов к обсуждению и объяснению неясностей Писания» (III, 1).