Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - [81]
Наконец, «следует различать два Вавилона: духовный, который есть христианство, повинное в отступничестве, и политический Вавилон, то есть “федеративную империю” Зверя – последний оплот мировой власти. Духовный Вавилон – это “великая блудница”; он будет уничтожен Вавилоном – политическим феноменом… Власть “политического Вавилона” будет свергнута Иисусом Христом, Который возвратится во славе» (Библия, 1988, с. 1490–1491; примеч. к книге Откровение Иоанна Богослова).
Символический образ «великой блудницы», открытый Ангелом Господним, предстает в пустыне перед Иоанном, который «увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства её; и на челе её написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным…Жена упоена была кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых» (Откр. 17:3–6).
Открывая тайну «великой блудницы», Ангел говорит Иоанну: «Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями» (Откр. 17:18). В своём прозрении будущего возмездия Вавилону Иоанн слышит голос другого Ангела: «…пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши её» (Откр. 18:2–3).
Истории этого города посвящена кантата И.Ф. Стравинского «Вавилон».
Следующий сюжет, к которому мы обратимся, восходит к ветхозаветному рассказу о строительстве Вавилонской башни, к тому периоду Священной истории, когда «на всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11:1). Потомки Ноя, «двинувшись с Востока…нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжём огнём. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошёл Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что начали делать. Сойдём же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон; ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11:2–9).
Таким образом, Вавилон означает ‘смешение’, поскольку именно в Вавилоне «смешал Господь язык всей земли» и сделал из одного народа, общавшегося на одном языке, много народов, которые стали говорить на разных языках и перестали понимать друг друга. А Вавилонская башня является символом гордыни народа, пожелавшего утвердить своё величие в мёртвом монументе, а не в угодных Богу живых делах. Ср.: «…что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лук. 16:15).
Интересно, что в русском языке Вавилон – это в первую очередь символ разврата, блуда, пьянства и связанных с этими пороками шума, гама, суматохи и неразберихи. Отсюда и такие БФ, как вавилонская блудница, выводишь (писать) вавилоны <языком>, а также вавилонское столпотворение. Но в некоторых европейских языках Вавилон связан прежде всего с представлением о смешении языков, и отсюда уже возникает образ путаницы, неразберихи, суматохи. Так, в английском и испанском языках это значение передаётся словом Babel, а во французском – фразеологизмом la tour de la Babel (вавилонская башня). В русском языке тоже есть фразеологизм вавилонская башня, но с другими значениями: 1 – очень высокое здание, сооружение; 2 – нечто необыкновенно грандиозное. Наконец, в испанском языке el torre de Babel означает ‘смешение языков’ и ‘многоязычие’. Таким образом, в этом случае при сходстве формы русского, французского и испанского фразеологизмов они имеют разные значения, что является типичным примером «ложных друзей переводчика».
В русском языке оборот столпа творение, что означает ‘строительство, сооружение башни’, со временем изменил как свою форму, так и семантику. Столп стал ассоциироваться с толпой; возникла следующая ассоциативно-словообразова-тельная цепочка: столпа творение ↔ столпотворение ↔ столпиться ↔ толпиться ↔ толпа. Существительное столпотворение употребляется как самостоятельно, так и в сочетании с прилагательным вавилонское, а то, что, по-видимому, случилось в Вавилоне в результате смешения Господом языков (неразбериха, путаница, беспорядок, суматоха, сутолока), и стало значением этого оборота.
У французского композитора XIX в. С. Франка есть оратория «Вавилонская башня» (1865), а у известного русского композитора А.Г. Рубинштейна – оратория «Вавилонское столпотворение» (1869). На известный библейский сюжет Рубинштейном создано и другое произведение духовной музыки – оратория
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.