Беззумный Аддам - [39]

За дополнительные деньги жертва всходила на плаху голая. Это возбуждало сильнее. Зеб и сам попробовал несколько раз, за счет преподобного (и, конечно, тщательно замел следы), – чтобы сравнить ощущения с одеждой и без. Коленопреклоненная голая женщина, которая через минуту лишится головы, – почему его это возбуждает? Может, он особо черствый или психопат? Нет – если верить Адаму, который много читал на эти темы, у психопатов не хватает какого-то чипа в мозгу. Они лишены эмпатии; чужие крики и слезы для них лишь неприятный шум. Следовательно, психопат не мог бы чувствовать себя последним дерьмом или извращенцем. В отличие от Зеба.

Он подумывал о том, чтобы хакнуть сайт и переписать код – чтобы, когда опускается топор, ощущения передавались не в руки зрителя, а в его шею. Что чувствует человек, когда ему отрубают голову? Это больно, или ощущения гасятся из-за шока? Или наступает прилив эмпатии? Но перебрать с эмпатией – опасно. Сердце может остановиться.

Эти голые, коленопреклоненные, без пяти минут безголовые женщины – они настоящие или нет? Зеб решил, что нет, потому что виртуальная реальность отличается от настоящей. В реале тебе на самом деле больно. И никто не разрешил бы убивать настоящих женщин в прямом эфире: ведь это незаконно, правда? Но спецэффекты были такие потрясающие, картинка такая объемная, что зритель инстинктивно уворачивался от брызнувшей крови.

Адам, узнав об этом времяпрепровождении, не понял, в чем его привлекательность. Он, конечно, узнал, потому что Зеб не мог не поделиться открытием о тайной жизни преподобного. Которая теперь в какой-то степени была и тайной жизнью самого Зеба.

– Это аморально, – вот что сказал Адам.

– Именно! В этом весь смысл! Ты что, педик? – ответил Зеб, но Адам лишь улыбнулся.

Возможно, преподобный нуждался в отдушине для своих извращенных потребностей: Зеб уже стал слишком крупным и агрессивным и не годился в объекты садистских игр. Он мог дать сдачи, а преподобный в глубине души был трусоват, так что порка ремнем, питье мочи и запирание в чулан сошли на нет. Труди не подходила поганому извращенцу, поскольку – несмотря на всю ее готовность служить за подачки – ни за что не согласилась бы терпеть кожаные намордники, прокалывание сосков, избиения тростью. Или пожирать фекалии. Информация – сила; Зеб благодарил свою счастливую звезду за существование сайтов с осязательной обратной связью и старательно регистрировал все пользовательские сеансы преподобного. Полученные данные Зеб тщательно хранил на будущее, как подарок от Санта-Клауса, перевязанный красной бархатной ленточкой. Впрочем, преподобный мог раньше умереть от удара током через член – взорвать самого себя, как лопается переваренная сосиска – и Зеб, конечно же, хотел бы это видеть и хорошенько посмеяться над таким нелепым фиаско. Он даже подумывал о том, чтобы перепрограммировать осязательные клеммы для нужного эффекта, но не знал, какое потребуется напряжение. А сильно обожженный преподобный вместо бесповоротно мертвого, не подлежащего обмену и возврату, сулил большие неприятности: конечно, он сообразит, кто все подстроил.

К тому времени у Зеба уже были пальцы волшебника: он манипулировал программным кодом виртуозно, как Моцарт – клавишами рояля. Он строчил куплеты клинописью. Он пролетал через файрволлы, как некогда тигры сквозь горящие обручи в цирке, не опалив ни волоска. Он мог легким движением пальцев зайти в бухгалтерию Церкви ПетрОлеума – в оба набора бухгалтерской отчетности, официальный и настоящий. И заходил регулярно. Это продолжалось несколько лет, доли процента накапливались, а Зеб все рос, растительности на теле у него прибавлялось, и он регулярно качал мышцы в спортзале школы «Продуктивный пласт». В смысле оценок он старался держаться около середины гауссовой кривой – чтобы никто не догадался о его звездных хакерских талантах.

Через полгода он окончит школу, и что тогда? У него были кое-какие мысли на эту тему, но мысли были и у его родителей-надзирателей. Преподобный объявил, что через свои ценные связи может обеспечить Зебу тепленькое местечко: работу в северной нефтяной пустыне, где Зеб будет водить огромную машину, железного динозавра, ворочающего богатый углеводородами битуминозный гравий. «Это сделает из тебя мужчину», – сказал преподобный. Определения «мужчины» он давать не стал, и это слово зависло в воздухе между ними. (Мучитель детей? Сектант-мошенник? Интернет-палач?) Кроме того, там хорошо платят. Поработав какое-то время, Зеб сможет решить, к чему у него лежит душа.

Тут было сразу три подтекста. Раз – преподобный хотел убрать Зеба подальше, так как начинал его побаиваться (причем справедливо). Два – при некоторой удаче Зеб заработает себе рак легких, у него вырастет третий глаз или чешуя, как у броненосца: воздух в тех местах был такой ядовитый, что мутации начинались уже через неделю.

И три – Зеб звезд с неба не хватал. В отличие от Адама, которого старый пердун послал учиться в Спиндлтопский университет в надежде, что Адам продолжит семейный бизнес на ниве мошеннической религии. Предметы, в которых специализировался Адам, назывались «петротеология», «гомилетика»