Безжалостные боги - [15]
Все, что ей удалось найти, это упоминания о клирике, который обращался к богам за благословением и сам управлял им. Но это не укладывалось в голове. К тому же в голове Нади то и дело всплывали сны о чудовищах, оказавшихся не просто чудовищами.
Ей требовались ответы, но, судя по всему, ей не получить их. Так что не было смысла торчать здесь.
Не было смысла…
Надя подняла голову и замерла. Воздух вокруг сгустился от его силы.
– Ни одно из этих слов не предназначалось тебе, – резко, словно кинжал, бросила Надя на транавийском языке. Она не собиралась с кем-то делиться своими трудностями. Особенно с ним.
Безумие клубилось, бурлило и кружило вокруг нее словно хищник, заставляя дыхание учащаться, а сердце биться с утроенной скоростью.
Стоящая на скамье рядом с Надей свеча замерцала. Ей показалось, что кто-то сел рядом с ней, но, когда она повернула голову, там никого не оказалось. И лишь краем глаза удалось уловить какое-то движение.
Ей не хотелось этой встречи. Прошло еще слишком мало времени – хоть и казалось, что вечность, – и она не представляла, как вынесет его близость. Но уже ощущала хаотично изменяющуюся суть чудовища.
Ей хотелось почувствовать ужас, гнев, отвращение – да что угодно, если это оттолкнет его.
Но превыше всего этого стало любопытство.
«Ты можешь говорить?»
Может, им сейчас полностью управляло безумие.
Вдруг она почувствовала, как из маленьких искорок разгорается огонь ясности.
«Tak», – ответил он.
Одно слово, одно тихое «да», произнесенное холодным и резким, словно осколок льда, голосом.
«Ты всегда рядом, маленькая птичка, – медленно продолжил он. – Порхаешь вокруг, но тебя не удается поймать. Я пытаюсь прогнать тебя, но ты появляешься снова. Надоедая, отвлекая и беспрестанно, непрерывно порхая».
Сейчас его голос звучал тихо и ласково, так напоминая Малахию, но к нему примешивался и хаос.
Как только Надя почувствовала себя хуже некуда, он оказался здесь, чтобы напомнить, что она потерпела неудачу. Что не смогла догадаться о его планах, даже когда он в открытую сказал, что ему нельзя доверять.
Шрам на ладони вновь начал зудеть, а сердце болезненно сжалось. Всего этого не должно было произойти.
И она все еще помнила, как блестели его глаза, когда он улетал из часовни, теряя остатки человечности. Он не знал ее. Да и она не знала его.
За четыре месяца оказалось легко лишиться последних заблуждений. И все это долгое время Надя жила в окружении теней прошлого, напоминающих о том, что она не разглядела и не смогла остановить. Все это долгое время она прожила в тишине.
Надя вздохнула.
«И что тебе даст моя поимка? Неужели тебе так нравится полнейшее, абсолютное одиночество?»
«У птиц такие тонкие кости, и их так легко сломать», – услышала она в ответ.
«Тогда тебе действительно лучше затеряться в тенях и наслаждаться одиночеством, ломая всех и вся, кто попытается приблизиться к тебе. Что за печальная участь. Что за жалкое создание».
Какая печальная участь постигла парня, который завоевал ее сердце своей неистовой преданностью друзьям. Надя не сомневалась, что эти чувства были истинными. Париджахан и Рашид не были пешками в затеянной им грандиозной игре. Возможно, Малахия заслужил осуждение за то, что скрывал безумие, но при этом он оставался таким одиноким, что это разрывало сердце.
Связывающая их нить натянулась, пока он выискивал какие-то слабости. И Наде оставалось лишь надеяться, что он их не найдет.
«Конечно же, ты можешь все сломать. Ты ведь очень могущественен, да? Ведь в тебе таятся темные божественные силы, верно?» – Она подстрекала его, желая вновь услышать вкрадчивый, искаженный голос.
«Кто ты?» – прозвучало в ответ.
И хотя Надя ожидала этого вопроса, стоило его услышать, и в груди разлилась боль.
«Это не имеет значения», – выдавила она.
Искорки замерцали вновь от неуемного любопытства. Но затем он небрежно отмахнулся от нее, как от пустого места. Конечно, теперь она не обладала чарами, которые могли бы его удивить. Она стала обычной и совершенно не интересной калязинской крестьянкой.
От осознания этого Надю пронзила боль, но она не стала обращать на нее внимания.
«Проклятый парень. Конечно, ты с легкостью можешь игнорировать одну раздражающую маленькую птичку».
Надя резко оборвала связь. Хотя и понимала, что ненадолго. Он вернется. Может, он все еще находился здесь, хотя его зловещее присутствие медленно рассеивалось, возвращая возможность дышать.
Вот только трещина в ее сердце стала еще глубже.
Она понимала, что побег из часовни приравнивается к признанию ее поражения. Но разве можно шутить подобными вещами? Надя никому не могла помочь. На ходу потирая шрам на ладони, она желала только одного: чтобы все это закончилось.
Сцена II
Малахия
Чехович
– Глупый мальчишка, я не стану разговаривать с тобой в таком состоянии. Приходи уже в себя.
Малахия ахнул, когда резко вернулся в сознание, словно его окатили водой.
– Ну наконец-то. Это оказалось не так уж и трудно.
Пытаясь совладать с головной болью и закутавшим мысли туманом, он сглотнул и ощутил привкус крови во рту. Он не понимал, где находился… нет, подождите-ка. Башня ведьмы. Как он здесь оказался?
