Безжалостные боги - [119]

Но она не ожидала столкнуться с чем-то настолько далеким от мифов и легенд, что не существовало никаких историй о том, как его можно убить. С чем-то таким, что приведет к более серьезным последствиям.

Они обречены, и это настолько же реально, насколько неизбежно.

– Думаю, да, – пробормотала она. – Где он?

Взгляд Малахии скользнул по ее плечу.

– Просто наблюдает.

– Как думаешь, мы можем подождать, пока он уйдет? Ведь все равно он нас уже увидел.

– Я бы предпочла этого не делать, – сказала Катя.

Малахия поморщился. Наде тоже не хотелось думать о плохом, особенно сейчас, в этом опасном лесу, где любая неудача могла обернуться катастрофой. Но теперь темный рок лег на них обоих. И на проклятую богами царевну Калязина.

– И почему Серефин не успел вступить на поляну? – пробормотал Малахия.

Надя засмеялась, но тут же оборвала себя.

– Ты ужасен, – сказала она, а затем приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его.

Ее мир сошел с ума. Разделился на «до» и «после». Личнийводы считались существами из мифов, и теперь этот миф предстанет перед ними.

– Думаю, здесь пригодится Стервятник, а не маг, – заметила Надя.

На губах Малахии появилась полуулыбка, от которой у нее все заныло внутри.

Отступив на шаг, она посмотрела на Катю.

– На твоем месте я бы держалась подальше, – сказала Надя.

Бледные глаза Малахии метались между ней и существом у нее за спиной. Но вскоре его зрачки расширились и затопили радужку, а поза еле заметно изменилась, когда под кожей начал пробуждаться бурлящий хаос, ногти превратились в когти, железные шипы прорвались сквозь кожу, но они стали еще больше и ужаснее, потому что и сам Малахия стал намного больше и ужаснее.

Он оглянулся на одну из статуй на поляне.

Его маска спала, а движения стали такими молниеносными, что не удавалось отследить их взглядом.

Ее собственные силы прятались где-то в глубине, но она могла дотянуться до них. Если Марженя не хочет – или не может – с ней поговорить, ничего страшного. Все в порядке. Но Надя не желала умирать здесь, даже если им пришлось столкнуться с чем-то гораздо более древним, чем привычные чудища Калязина.

Надя прижала пальцы к шраму и почувствовала, как сила пронзила ее острой болью. «Ее сила. Она ждала, когда ею воспользуются, а ее форма показалась такой странной, такой сумбурной и такой древней».

Личнийвода выглядел почти как человек, если не считать теней, окутывавших его тело. По центру лица расположился единственный черный немигающий глаз. Нос впал в череп. А во рту сверкали острые как бритва зубы.

К тому же звуки, которые он издавал, резали уши, отчего Наде захотелось убежать.

Но она чувствовала силу этого существа. Как оно отбирало удачу, заставляя магию Малахии работать не так, как он привык.

Разочарование Малахии увеличивалось, пока существо кружило вокруг них, ведь его силы так и не просыпались. Надя провела пальцами по четкам.

Во всем существовала своя иерархия. Клирики занимали высшие посты в церковной иерархии, но Надя уже давно поняла, что она не простая клиричка. И какая-то иная сила ждала, пока Надя откроет дверь. Но сколько бы она ни стучала в нее, открыть не удавалось.

Надя оглядела поляну. Обвела взглядом каждую статую, пока что-то острое не пролетело мимо ее уха, возвращая внимание к существу. Но ей хватило и этого времени. Она поняла, что должна сделать. Поэтому молча потянула бусину Маржени вниз четок.

«Что, если боги, которым ты поклоняешься, вовсе не боги?»

Что, если это не имеет ни малейшего значения? Что если вопрос заключался вовсе не в этом?

Что, если существовала девушка, которая могла бы призвать не только божественные силы, но и силы тьмы, а также магию лесов?

Что, если сила магии заключалась лишь в ее исключительной сущности?

И дело было не в том, как Надя получит ее. А в том, что она могла прикоснуться к ней и не бояться умереть. Что она смогла объединить божественные силы и тьму, чтобы убить короля и, возможно, остановить нечто большее. Нечто старое, жуткое и безумное.

«Божественные силы на вкус как медь и пепел», – рассеянно подумала она. Это оказалось совсем не то, что она когда-либо ожидала получить.

Так что Надя смело открыла дверь.

34 Серефин Мелески

«Три короны на лбу Цветко. За волка, медведя и лису. Ибо когти у него острые, а зубов много. И он жует, грызет и воет».

Записки Влодзимежа

Как только впереди показалась поляна, Серефин полностью ослеп. Глаза застилала лишь жгучая мучительная белизна. Он чувствовал, как из его глаз сочится кровь. Повязка на левом глазу причиняла такую боль, что, казалось, если он не снимет ее сию же секунду, она прожжет череп. Но стоило сорвать ее, как ноги подкосились, вынуждая его рухнуть на землю. С губ сорвался сдавленный крик, и тут же Кацпер закрыл его лицо и потянул назад, обратно в лес.

То, что он увидел, выжигалось в сознании Серефина, станет там жить, разрастаться и завладевать им, пока не вырвет саму его суть, оставляя после себя лишь пустую оболочку.

Они столкнулись с силами гораздо более древними и бо́льшими, чем они представляли. Серефин всегда знал об этом, но ведь отмахнуться всегда проще, чем принять.

– Серефин, – пробормотал Кацпер.