Безжалостное небо - [167]

Словом, как было уже сказано, пресловутая идея благоденствия человека на материальном уровне подверглась на Западе серьезному сомнению. В рассуждениях западных интеллектуалов все чаще стали звучать следующие мотивы: свободное и всестороннее развитие личности, а также создание возможностей для удовлетворения духовных запросов человека есть принцип более ценный, гуманный и перспективный, чем удовлетворение лишь материальных потребностей на основе технократических принципов, порабощающих отдельных индивидов. Ибо человек, не сумевший реализовать себя и не ставший личностью, фигура, быть может, более несчастная, даже более трагическая, чем тот или иной член общества, испытывающий материальную нужду.

Всеобщее “благоденствие” разоблачается и в рассказах датского писателя Нильса Нильсена. Но зачастую это сводится все к тем же “предупредительным мотивам”: прогресс технический, материальный отнюдь не всегда ведет к прогрессу духовному. Так, например, в рассказе “Продается планета” люди, обладающие немалыми знаниями и мощной техникой, равнодушно торгуют планетами вместе с их обитателями, попирая элементарные нравственные нормы. Не менее преступна деятельность землян и в другом его рассказе — “Никудышный музыкант”, где люди “преуспевающего” общества доведены с помощью новейшей техники до унизительного состояния. Они разучились чувствовать и наслаждаться прекрасным, страдать и сопереживать, их идеалы и духовный мир катастрофически пусты, культура стандартизирована.

Подобные мотивы мы встречаем и в рассказах итальянских авторов. Так, Анна Ринонаполи затрагивает “больное” место-проблему школьного образования. Правда, она рисует не настоящее, а далекое будущее: кризис помещений и учебного оборудования в стране преодолен, над школами ввиду загрязненной атмосферы возведены пластиковые купола, вместо прежних самодуров-директоров сидят роботы, многих учителей заменили магнитофоны. Но каковы результаты такого прогресса? Знания заменились полузнайством, подлинные духовные ценности — мнимыми, в головы учеников вдалбливаются стандартные мысли, классическая литература потеряла всякое значение и давно забыта, ибо ее заменили маловыразительные, стандартизированные киносюжеты. Падает культура. Деформируются человек, его духовный мир.

Интересно отметить, что художнические выводы фантастов зачастую очень тесно соприкасаются с выводами ведущих западных социологов и специалистов по проблемам человека. Так, например, уже цитируемый нами известный американский социолог Мамфорд считает, что культура и, в частности, искусство являются специфическими трансляторами существующей в обществе и воспроизводящейся им модели человека. Кризис культуры — это кризис господствующего образа человека. Когда общество здорово, замечает социолог, художник усиливает его здоровье, но когда оно больно, художник усиливает его болезнь. Деформация форм в искусстве, в духовном, восприятии мира — это отражение растущей отчужденности человека в бездушном механистическом мире. Мамфорд пишет: “Образы абстрактных художников отражают пустоту и дезорганизацию нашей жизни; образы сюрреалистов отражают действительный кошмар человеческого существования в век массовых истреблений и атомных катастроф… они… говорят нам о действительности гораздо больше, чем газеты или радио. Такие картины ценны как документы, даже если они почти не работают как искусство… Наше искусство становится во все более возрастающей степени пустым по содержанию или явно иррациональным в своих претензиях на то, чтобы служить убежищем для свободного духа от деспотических требований повседневной жизни”.

Выводы многих западных ученых, занимающихся изучением этих проблем, сводятся к следующему: механистическая культура оборачивается разрушением подлинно человеческой культуры, ведет к утрате человечности, к подчинению человека машине не столько в натуралистическом, сколько в психологическом смысле. Поэтому возникает псевдоличностная модель рационализированного, стандартизированного, ориентированного извне, а не из своей собственной сути человека.

Именно против этих тенденций и предостерегают писатели-фантасты, рисуя фантастические сюжеты, способные заострить проблемы и выявить трагизм ситуаций, к которым современный человек, как правило, быстро адаптируется. И в этом смысле творчество писателей-фантастов носит Далеко не абстрактный, а конкретно-социальный характер.

Английский ученый и общественный деятель Джон Бернал как-то вынужден был заметить, что “если наука должна стать благом, а не проклятием”, то человечество должно позаботиться о том, чтобы науку представляли не одни лишь ученые или политические деятели, а чтобы в прогрессе участвовал прежде всего весь народ.

Но, впрочем, и сами ученые должны чувствовать свою ответственность перед человечеством. Всемирно известный французский специалист в области радиохимии и физики атомного ядра Фредерик Жолио-Кюри указывал: “Ученые не вправе считать себя кучкой избранных, чуждых задачам практической жизни. Будучи членами великой семьи трудящихся, они должны быть озабочены тем, как используются их открытия”.