Безымянный и эльфы - [19]

— Этому горю нетрудно помочь! — радостно сообщила Олиэль и спросила:

— Вы хорошо бегаете? Тогда держите меня за руку и — вперед, к тому холмику!

Они, словно малые дети, помчались по траве, и вдруг Вениамин понял, что почти не касается земли, а только перебирает ногами, продолжая бежать, но уже — по воздуху! А тело его: то же самое; ничего в нем не изменилось, никаких особых ощущений! И если бы не увидел собственными глазами, как обувь задевает верхушки растений, никогда бы не догадался, что Летит! Но ветерок помог осознать происходящее, подталкивая в спину и заставляя двигаться быстрее!

Они вмиг достигли места, к которому стремились, и он заметил, что уже стоит на земле.

— Это правда произошло со мной? — Вид у Безымянного был настолько очумелый, что спутница невольно рассмеялась.

— Желаете еще?

Вениамин умоляюще поглядел на девушку.

— Хорошо, только запомните три вещи: ни за что не отпускать мою руку, ни о чем не думать, даже о том, что летишь, а только чувствовать бесшабашную радость, и, наконец, для увеличения скорости всей душой устремляться к цели. Готовы? Прошу вашу руку, а сердце, вы обещали, у меня уже есть!

И снова двое помчались вниз по склону, оторвались от земли и полетели над лугом, разгоняясь все сильней и сильней, затем взмыли над косогором и повернули над лесом! Они не разговаривали: девушка показывала рукой направление и устремлялась туда, а он кивал, восторженно хохоча, и ветер шипел, надувая его щеки! Безымянный видел, как внизу чесал заяц, принимая их за хищную птицу, и как застыла пара косуль, трепетно глядя темными блестящими глазами!

Потом подумал: «Нет, это невозможно!» И… повис на ее руке, цепляясь ногами за макушки деревьев. Она смеялась, пытаясь подбодрить, но удерживать больше не могла, и приземлилась на прогалине, где Вениамин повалился в какой-то кустарник.

— Не ушиблись, друг мой? — улыбнулась Олиэль, помогая ему выбраться. — Зачем же забыли, что думать нельзя? Тем более, выбрали самое страшное слово, напрочь заблокировав энергию.

В этот миг Метеоролог совершил одно из главных Открытий в своей жизни: он понял, что не является хозяином собственного ума и не способен контролировать мысли. И, больше того, именно мысли через ум управляют его жизнью и делают это, как им заблагорассудится! И еще чувства, но о них он догадывался и раньше, просто не обращал внимания. Это так взволновало Вениамина, что он спросил у девушки:

— Кто-нибудь может объяснить, как с этим управляться? — и постучал кулаком себе по лбу.

Олиэль покачала головой:

— Дядя Фили, дядя Фили! Как же такой человек сумел попасть в страну Эльфов? — Затем сказала: — Ладно, давайте руки и держитесь крепко. Если сможете быть радостным — долетим до дома, если нет — пойдем пешком.

Но ей не удалось оторвать Безымянного от земли. Повиснув мешком, Вениамин запротестовал и отпустил руки. Тогда она взлетела сама, чтобы выбрать маршрут.

Потом они пробирались сквозь лес, пока не вышли к косогору, с которого все начиналось. До жилища эльфа оставался час пути, а до открытия Прохода — немногим более. Она достала медальон, как у Филиодоруса, и приложила ко лбу.

Вскоре в воздухе показался силуэт в развевающемся плаще, напомнив Метеорологу известного киногероя.

— Что случилось, друзья? Славный рыцарь оказался чемоданом без ручки?

— Да еще каким тяжеленным! — засмеялась Олиэль.

— Однако вы далеко забрались! И что же произошло?

— В самый ответственный момент, над лесом, он произнес это ужасное иностранное слово: impossible. Признаюсь, с трудом смогла оправдать прозвище «Тяжеловоз».

— Значит, я не ошибся, попросив именно тебя поработать с молодым человеком.

Безымянный, пребывавший в состоянии эйфорической прострации вперемешку со стыдом, вяло оправдывался:

— Если бы я тогда не остановился, то, наверное, лопнул бы от радости. Как вы думаете, такое возможно?

— Вполне. Радость — великая сила, окрыляющая, в прямом смысле этого слова! Но она должна гореть ровным пламенем, а не отдельными вспышками, чередующимися с унынием и депрессией. Так! Сейчас возьмете нас за руки и постарайтесь ни о чем не думать!

Они разбежались и взлетели. Некоторое время ему удавалось не слишком утруждать друзей, но затем он потяжелел и почувствовал, что вот-вот сорвётся.

— Снижайтесь, я сейчас упаду! — закричал Вениамин.

Они опустились, и Метеоролог потребовал:

— Всё, хватит, дальше пойдем пешком. Не лишайте меня удовольствия наслаждаться вашим обществом, превращая в лягушку-путешественницу, которая открыла рот, чтобы квакнуть, и шлепнулась.

— Что ж, осталось немного. Вполне успеем и пешком. А сравнение — очень удачное! — похвалил Филиодорус.

Глава 13

Угаснув в стране грез, Милиционер очнулся в реальном мире, и первым, кого он увидел, был пес, дышавший прямо в лицо! В грустных глазах животного застыла немая просьба о помощи.

— Что, сдаваться пришел? Ладно, оформлю «явку с повинной», — произнес друг Безымянного, но, прикоснувшись к носу собаки, сразу все понял: — Эх ты, Баклан — птица вещая! Откуда знаешь, что у меня диплом ветеринара? Я ведь лет десять не практикую!

Солнце выглянуло из-за горы, ненавязчиво намекая: жизнь продолжается, и не стоит прятаться от нее в постели. Милиционер улыбнулся, радостный, что ночной кошмар закончился, и спросил у женщин, возвратившихся с реки: