Безвинная - [78]

Увы, когда основная цель скрылась из вида, вампир, недолго думая, перешел ко второстепенной и принялся палить в профессора Лайалла и его подопечного, которые в ответ могли лишь беспомощно прижаться к земле. Пуля свистнула возле уха беты Вулси и врезалась в парапет, рассыпав брызги каменной крошки. Лайалл распластался над трутнем, прикрывая его тело своим.

И тут Биффи закашлялся, изрыгая воду Темзы, что выглядело весьма неизящно, но было весьма благоразумно с его стороны. Глаза трутня открылись, и он увидел над собой сочувственное лицо профессора Лайалла.

— Мы знакомы? — выговорил Биффи сквозь кашель.

Тем временем лорд Маккон доплыл до лестницы и поднялся на нее — все еще в форме Анубиса. Он потянулся к шее, расстегнул висящую на ней кобуру, достал оставшийся совершенно сухим револьвер, прицелился в силуэт вампира, очень четкий на фоне луны, и выстрелил.

Промах.

— Я профессор Лайалл. Мы с вами уже встречались. Помните — эфирограф и чай? Как поживаете?

— А где же?.. — но Биффи не успел задать вопрос: ответный выстрел вампира не попал ни в лорда Маккона, ни в его бету, зато угодил бедному трутню прямо в живот. Осекшись на полуслове, парень закричал, и его тело, истощенное после нескольких дней плена, стало судорожно корчиться на земле.

Вторым выстрелом лорд Маккон не промахнулся. Это была просто удача: на таком расстоянии даже его верный «Тё-Тё» был ненадежен. Однако пуля попала в цель.

Вампир с воплем полетел с моста и с громким всплеском упал в Темзу. Его агенты — или трутни? — вполне оправившиеся после схватки с графом, перестали беспорядочно барахтаться в воде и устремились к нему. Послышались горестные вопли: видимо, зрелище никого не порадовало.

Лорд Маккон не отрываясь наблюдал за тем, что происходило в воде, а профессор вновь повернулся к Биффи. Кровь, хлещущая из раны молодого человека, пахла, конечно, божественно, но Лайалл ведь был не щенком, теряющим голову от аромата свежего мяса. Трутень умирал. Ни один доктор в Британии не смог бы залатать столь безнадежно развороченные внутренности. Выход оставался только один, причем самого сомнительного свойства.

Бета глубоко вздохнул и, более не заботясь о чувствах Биффи, запустил пальцы в рану, чтобы вытащить пулю. От боли молодой человек потерял сознание, что оказалось весьма кстати.

Лорд Маккон опустился на колени ступенькой ниже.

Он растерянно заскулил, так как говорить не мог: голова у него все еще была волчья.

— Я пытаюсь достать пулю, — пояснил профессор Лайалл.

Снова поскуливание.

— Она серебряная. Ее нужно извлечь.

Граф яростно затряс косматой пятнистой головой и слегка подался назад.

— Он умирает, милорд. У вас нет выбора. Вы в форме Анубиса. Отчего хотя бы не попытаться? — Лорд Маккон снова потряс головой, но уже медленнее, словно размышляя. Профессор Лайалл вытащил пулю и зашипел от боли: мерзкая серебряная штука обожгла ему кончики пальцев. — Полагаю, лорд Акелдама предпочел бы, чтобы парень остался живым или хотя бы частично живым. И думаю, вы со мной согласны. Я знаю, так не делается. Это неслыханно, чтобы оборотень переманивал к себе трутня, но что еще нам остается? Вы должны хотя бы попробовать. — Альфа склонил голову набок, шевельнул ушами. Профессор Лайалл знал, о чем думает лорд Маккон. Если трюк не удастся, Биффи найдут не только мертвым, но и искусанным оборотнем. И кто потом поверит их объяснениям? — Вы совсем недавно произвели метаморфозу женщины. Вы сможете, милорд.

Слегка пожав плечами — жест яснее слов говорил, что неудачи альфа себе не простит, — граф Вулси наклонился к шее молодого человека и деликатно укусил его.

Обычно при метаморфозе оборотень яростно вгрызается в человеческую плоть — так происходит наложение проклятия, оно же обращение в бессмертие. Но Биффи был слишком слаб и потерял слишком много крови, поэтому альфа стаи Вулси сдерживал свой порыв. Это он умел. Невзирая на шотландское происхождение и сварливый характер, Коналл Маккон был наделен таким самообладанием, какого Лайалл никогда не встречал ни у одного альфы. Лайалл мог только воображать, какой сладкой должна быть кровь этого мальчика. Словно уловив эту мысль, лорд Маккон прервал укус и стал лакать кровь из раны. Затем снова куснул. Метаморфоза, как полагало большинство ученых, происходила потому, что слюна оборотня, носителя проклятия, попадала в достаточной степени в обескровленное тело обращаемого. Тогда смертные узы разрывались, а часть души оказывалась намертво привязанной к телу. Если, конечно, у человека с самого начала имелся избыток этой самой души.

Время шло. Но Биффи еще дышал, а пока он дышал, лорд Маккон упорно, раз за разом повторял одну и ту же цепочку действий: куснуть, лизнуть, куснуть, лизнуть… Его не отвлек от этого даже плеск воды, ознаменовавший появление врагов.

Профессор Лайалл поднялся и встал в оборонительную позицию, приготовившись в случае необходимости сменить облик. Луна над головой и запах человеческой крови придали ему сил. Но трое молодых людей, выбравшихся на лестницу набережной, не проявляли никакой враждебности. С искаженными страданием лицами, они положили на нижнюю ступеньку безжизненное тело и подняли над головой пустые руки. Один плакал, не скрывая слез, другой вполголоса бормотал что-то невнятное. Третий, хмурый юноша, прижимавший к груди обглоданную почти до костей руку, проговорил: